Белые звезды

- Заткнитесь! - потребовал сержант. - Мы военнопленные. Ваши маскарадные номера не освобождают от ответственности. Мы требуем соблюдения Женевской Конвенции, хоть вы и с Альфы Центавра.

- Это же созвездие! - вспомнил Вертер. - Его когда-то использовали, не помню для чего. Оно не существует более. В двадцать четвертом веке участвовало в войне созвездий против Земли, очень долгой войне. Выходит, они из того двадцать четвертого столетия. Я попал в точку, сэр? Это типичные воины того периода, а Альфу Центавра населяли птицеподобные создания...

- Стервятники, - подсказал сержант Мартинес. - Так вас правильнее именовать.

- Поверьте, сержант, мы такие же люди, - попыталась вразумить сержанта Миледи Шарлотинка.—Вы—наш отдаленный предок. Разве вы не узнаете своей планеты? Мы можем представить кое-кого из почти что ваших современников. Ли Пао! Где Ли Пао? Он из двадцать седьмого столетия.

Благонравного китайца поблизости не оказалось.

- Если не ошибаюсь, - упрямо сказал Мартинес, - вы пытаетесь доказать, что взрывом, который достал нас за Меркурием, мы были вышвырнуты в будущее. Ну просто смех. Слыхали мы о том, что допрашивать вы мастера, но тут перестарались. Слишком перемудрили. Больше не тратьте время на хитрости. Отправьте нас в лагерь, пристрелите... Что вы делаете с пленными? Мы, разведчики, - люди простые и слишком намаявшиеся, чтобы участвовать в этих глупых играх. И еще, не худо бы вам знать, что разведчики не знают ничего - нас посылают с конкретной целью, мы исполняем. Либо возвращаемся, либо погибаем, либо попадаем в плен, как сейчас. Нам известно то, что мы в плену и ничего больше. Нам нечего вам сообщить.

Увлеченные восхитительной речью, Железная Орхидея и ее друзья по окончании не сразу пришли в себя.

- Что, горек сахарок? - хмыкнул Мартинес. - Да вы, козлики, не поняли меня?

- Не совсем, - признался Епископ Тауэр. - Но все было так интересно... Знаете, мы любовались вами.

Сержант с глухим ворчанием опустился на землю.

- Вы больше не хотите говорить? - Госпожа Кристия была глубоко разочарована. - Может быть, вы займетесь со мной любовью, Сержант Мартинес?

Он ответил презрительным взглядом.

- Знаем мы эти штучки.

- Чудесно! - Госпожа Кристия мгновенно оживилась. - Вы не станете возражать, Миледи?

- Отчего же.

Сержант Мартинес оттолкнул протянутые к нему руки, но Госпожа Кристия уселась рядом и стала гладить коротко остриженную голову. Он нахлобучил свой шлем и, скрестив на широкой груди руки, уставился в пространство. Цвет лица сурового разведчика все же несколько изменился. Госпожа Кристия легонько погладила мускулистую руку, которая тут же отдернулась.

- Я что-то делаю не так?

- Можно и так, можно и без этого. Когда мне захочется. Поняла? Только и этим способом информации из меня не выбить, тут ты просчиталась.

- Ах, вы не хотите заниматься любовью прилюдно?

- А ты думала, прямо здесь? - На побитом лице Мартинеса мелькнула усмешка. - Перед твоими дружками?

- О, понимаю, - сконфузилась Кристия. - Простите мою бестактность, я так давно не развлекала путешественников во времени. Мы это отложим ненадолго.

Тут Железная Орхидея обратила внимание на остававшихся под куполом разведчиков. Кое-кто из них неподвижно лежал на земле с закрытыми глазами.

- Они нуждаются в отдыхе, - догадалась Железная Орхидея. - Им и еда необходима. Может быть, покормим их, Миледи Шарлотинка?

- Я приобщу их к своей коллекции, там им будет спокойнее, - согласилась хозяйка. - А мы продолжим вечеринку.

Мир так и жил в приятном времяпрепровождении: приемах, экспериментах, играх и прочих выдумках. Примерно в то время, когда у Железной Орхидеи закончилась захватывающе скучная любовная история с Епископом Тауэром, ей стало известно о том, что упрямцы из двадцать четвертого столетия все же убедились в правдивости обитателей Края Времени. Поверили, что находятся не в плену, а в будущем, но с этим отнюдь не смирились. Говорили даже, что им лучше было бы попасть к врагам. Лорд Акула безмолвствовал, два или три послания к нему Герцога Квинского остались без ответа. Джерек Карнелиан не возвращался, а Лорд Джеггед Канарья никого не хотел видеть. Браннарт Морфейл жаловался на прорехи в ткани Времени. Коргон Сотский сотворил необычайно сообразительную плесень и обучал ее различным трюкам. Под впечатлением старинной звукописи Госпожа Кристия взялась изучать язык цветов и то часами произносила перед клумбой речи, тщательно составленные из наиболее простых слов, то проводила не меньшее время в ожидании ответа. О'Кэла Оборотень сделался морским львом и куда-то уплыл. Тихо скончалась мода на “Города” и “Континенты”. Новых общих увлечений взамен так и не привилось. В свой очередной визит к Герцогу Квинскому Железная Орхидея не преминула посетовать на это и узнала, что Герцог и сам раздосадован.