Белый брат Виннету

Мы перетащили четверых раненых бандитов в гостиную в доме Ланге и узнали от хозяина, что запертые в спальне не пытались вырваться из ловушки. Вскоре появился сеньор Кортесио, а вслед ему один за другим стали прибывать и прочие обитатели городка. В доме уже не хватало места, чтобы вместить всех желающих участвовать в поимке шайки, и многие были вынуждены остаться на улице. Шум голосов и топот множества ног был прекрасно слышен в спальне, и сидящие там под замком негодяи не могли не понимать, что обстановка складывалась не в их пользу. Олд Дэт и я вместе с ним снова пробрались на чердак. Вынув ту же доску из перекрытия, мы заглянули внутрь и увидели картину немого, но яростного отчаяния: кто стоял, прислонившись к стене, кто присел на кровать и закрыл лицо руками, кто лежал на полу, злой и униженный.

– Ну как? – спросил Олд Дэт. – Десять минут прошли. Что вы решили?

В ответ прозвучало грязное ругательство.

– Если я правильно понял, сдаваться вы не желаете. Тогда мы открываем огонь.

Он сунул ствол ружья в проем, я последовал его примеру. Как ни странно, никто из бандитов и не подумал взяться за оружие, хотя у всех были револьверы. Страх сковал их волю, что подтверждало нашу догадку о том, что негодяи были храбры, только когда с помощью хитрости или подлости могли напасть на беззащитную жертву.

– Отвечайте, или я стреляю! – пригрозил им старик. – Последний раз предлагаю сдаться!

Ответом было гробовое молчание. Олд Дэт шепнул мне:

– Вы тоже стреляйте. Цельтесь в руку лейтенанту, а я возьму на мушку капитана. Но надо обязательно попасть, чтобы вид крови убедил их.

Два выстрела раздались одновременно, обе пули попали в цель. Капитан и лейтенант взвыли от боли, остальные – от страха. Услышав выстрелы и решив, что пальбу открыли пленники, наши товарищи в гостиной и на улице с криком взялись за оружие. Пробивая дверь и ставни, в спальню посыпался град пуль. Куклуксклановцы бросились на пол, чувствуя себя там в большей безопасности. Их капитан встал на колени у кровати, обмотал раненую руку простыней и крикнул:

– Остановитесь! Мы сдаемся!

– Давно бы так, – ответил Олд Дэт. – Все по очереди подходят к кровати и бросают на нее оружие. После этого мы вас выпустим. Тот, у кого найдется хоть что-то напоминающее оружие, получит пулю в живот. Вы меня поняли? На улице сотни людей. У вас один шанс на спасение – сдаться на нашу милость.

Члены тайного союза оказались в безвыходном положении: о бегстве нечего было и думать. С другой стороны, им ничего не грозило, сложи они свой арсенал. Намерения у них были преступные, но осуществить их не удалось, поэтому, в сущности, судить негодяев было не за что. И они пошли на наши условия: вскоре на кровати выросла гора из ножей и револьверов.

– Прекрасно, джентльмены! – воскликнул Олд Дэт. – Сейчас мы откроем дверь, и вы выйдете по одному. И запомните: глаз у меня зоркий, и тот, кто вздумает протянуть руку к оружию, отправится прямо в ад.

Олд Дэт велел мне спуститься вниз и передать Ланге приказ: выпустить из спальни бандитов, связать их и держать под присмотром в гостиной. Однако непредвиденные обстоятельства чуть было не помешали мне выполнить его распоряжение.

В коридоре у лестницы толпились люди, на мне же был костюм «слесаря» ку-клукс-клана. Меня приняли за одного из шайки, и не было никакой возможности втолковать им, что я не имею никакого отношения к тайному союзу. Со всех сторон на меня посыпались пинки и тумаки, и я еще несколько дней чувствовал боль во всем теле. Я вдруг понял, что меня собираются вывести во двор и вздернуть на ближайшем дереве.

Положение становилось угрожающим: никто из этих людей не знал меня. Особенно распоясался один из них, долговязый и костлявый. Он, не останавливаясь, бил меня кулаком в бок и орал на ухо:

– На улицу его, на улицу! Там на деревьях хватит веток, крепких, прекрасных веток, чтобы их всех перевешать! Мы подберем тебе сук покрепче, чтобы не обломался!

Одновременно он подталкивал меня к выходу.

– Прекратите! – сопротивлялся я. – Я не член ку-клукс-клана, спросите у мистера Ланге!

– Мы найдем для тебя лучший сук во всем городе, – не унимался долговязый и опять ударил меня в бок.

– Да пропустите же меня в гостиную к мистеру Ланге! Я переоделся для того, чтобы…

– Лучший сук в городе! А какие у нас в Ла-Гранхе веревки! Крепкие и красивые! Из настоящей пеньки.

Он снова ударил меня, да так больно, что я потерял самообладание. Его крики могли распалить толпу, так что та и в самом деле решилась бы меня линчевать, а уж если бы ему удалось вытолкать меня во двор, то там меня ждала неминуемая расправа.

– Прекратите ваши дурацкие шутки! – взревел я. – Я иду к мистеру Ланге с поручением!

– Лучший сук и лучшая веревка тебе! – еще громче крикнул тот и что было силы двинул меня в ребра.