Белый Бурхан

Но Сапары только фыркнула рассерженной кошкой. Она больше не могла и не хотела ждать!

Только ссора, как и настоящая беда, не заставила себя долго ждать.

Дельмек только что вернулся от пастуха Яшканчи, у которого тяжело заболел старший сын. Всю дорогу у Дельмека горели щеки от стыда — болезнь Шонкора была непростой и надо было посоветовать пастуху не за камом ехать, а за доктором Гладышевым! А только отступать Дельмеку было некуда: Учур отомстит, лишив его заработков не только на все лето, но и на будущий год…

— А я у брата была! — сообщила Сапары, сияя от собственной удачи. — Он согласен со мной, тебе надо заняться охотой! Он даже свое ружье тебе подарил! Вот.

И в руки Дельмека легла новенькая винтовка с нарезным стволом и магазином на пять патронов.

Да, это была не кырла! Это было настоящее оружие!

— И патроны Кучук дал?

— Патроны ты сам купишь! Ну что, доволен? Снимай фартук.

— Не спеши, жена. На патроны еще надо заработать… Да и какая сейчас охота? Осенью будем на охоту ходить!

Сапары потускнела. Ей казалось, что стоит бросить фартук мужа в огонь, как добрая Умай придет к ней в сладком сне и скажет тихо и нежно: «Сегодня ты стала матерью, женщина».

— Кучук не сказал, сколько стоит винтовка?

— Не сказал. Да и зачем? Он же подарил тебе этот мультук!

«Подарил… Кажется, теперь мне вообще не придется на своей постели спать…»

— Придется, жена, вернуть подарок…

В глазах Сапары стыло изумление: мужу ее брат сует в рот кусок сала, а он его отпихивает руками! Ну разве не бестолковый у нее муж?

— Я не могу больше смотреть на тебя! — закричала Сапары, давясь слезами. — Я поеду к Барагаа, хоть ей поплачусь в подол!..

— Поедем вместе, — согласился Дельмек. — Мне тоже надо поговорить о делах с Учуром.

— Она, наверное, уже родила, и мужчине нечего делать возле ребенка, у которого еще нет имени!

— Дадим имя. Если мальчик — имя дам я, если девочка — ты! Готовь подарки! — Дельмек резко встал и вышел из аила.

— Будь хозяйкой в моем доме, Сапары! — попросила Барагаа. — Я не могу подняться, а муж пьяный приехал с камлания и спит.

Дельмек коротко и неестественно хохотнул, подражая Кучуку:

— Ничего, Алтай пьяниц любит!

Барагаа удивленно посмотрела на мужа подруги: он почему-то сегодня говорил крикливо, быстро, и его глаза бегали из угла в угол аила, как голодные мыши. Поругались дорогой с Сапары?

— Мясо есть? — спросила Сапары, заглянув в котел.

— Есть. Муж привез.

Дельмек достал половину бараньей туши, разрубил ее на куски.

— Все варить? — снова спросила Сапары.

— Вари все. Муж любит поесть. Да и вы, наверное, голодные…

— Дров принеси! — повернулась Сапары к мужу. Дельмек повиновался. Скоро весело загудел огонь под казаном, высоко поднимая золотые языки пламени над тулгой, почерневшей от копоти. Барагаа неловко повернулась на орыне, застонала.

— Что с ней? — спросил Дельмек шепотом.

— Ты же лекарь! — усмехнулась Сапары. — А не знаешь, что бывает с женщиной, которая дала горам новую жизнь!

Дельмек поморщился: опять она его поучает! При Барагаа! Мало ей дороги было в тридцать верст? Нет, надо поставить Сапары на место, пока она совсем не села на голову! Прав был Кучук, когда хотел подарить ему кнут… Он открыл тажуур, привезенный с собой, налил две пиалы араки. Одну отнес Барагаа, к другой приложился сам. Отпил глоток, удовлетворенно почмокал, спросил вкрадчиво:

— Как ребенка назвала, Барагаа? Кто имя дал?

— Чейне принимала девочку. Она и имя дала.

Дельмек насмешливо посмотрела на Сапары: вот и тебя опередили! И кто? Молодая жена отца Учура, за которой сын охотится!

— Что она уехала так быстро? Ни еды, ни питья в аиле… Очаг — и тот почти погас!

— Ыныбас торопился к брату.

И этот орус тут был?! Замешкались они с Сапары, надо было сразу ехать!

— И Чейне уехала с Ыныбасом? — прищурился Дельмек.

— Он не знал, где стоит аил брата.

Дельмек прикусил губу, чтобы не рассмеяться: «Все он знал! Он, как и Учур, тоже эту телку Чейне пасет! Но у Ыныбаса шансов побольше будет, чем у нового кама… Да и свободен, без жены и ребенка… Хе-хе! Будет подарочек Оинчы! И правильно: не бери в жены молодую девку! Старуха ни к кому не уйдет, а молодая жена будет молодые ласки искать…»

— Будет теперь у Учура еще один брат, — ухмыльнулся Дельмек, протягивая руку к тажууру. — С бородой, как у русского!

— Помолчал бы про других, — посоветовала Сапары. — Не ту пуговицу слов пришиваешь! У тебя-то самого все ли ладно в аиле?

Это уже было сверх всякой меры! Да и что она имеет в виду? То, что у жены Дельмека ребенка нет, или то, что у Дельмека давным-давно и жены нет?

— Поехали домой! Нечего тут нам ополоски с чужого пира глотать! Все без нас с тобой сделали, только и осталось, что в работники к каму наняться!

— Куда спешишь, Дельмек? — подала голос и Барагаа. — Проснется муж араковать будете! Да и мясо скоро будет готово.

— Этот бык никогда не проснется!

Сапары села на орын к Барагаа, женщины пошептались о чем-то, потом вместе рассмеялись. Дельмек обиженно вышел из аила, обнял коня за шею, ткнулся лицом в его лохматую гриву.

Уехать? Куда и к кому?