Белый Бурхан

Еще там, в Бийске, отирая пороги всякого рода канцелярий, куда никак не закатывались круглые купеческие рубли, догнал Игната новый вал слухов о явлении хана Ойротова и об ожидаемом скором приходе поганого бога Бурханова... И хотя шептунам купец по старой привычке не очень-то доверял, эти разговоры в полный голос окончательно выбили старика из колеи...

- Чем черт не шутит, когда бог спит! - вспомнил он старую срамную поговорку и по-своему перетолковал теперь ее горький смысл. - Ко всему надо быть готовым, на дожидаясь крепкой заступы от властей и начальников!

В тот же день, будучи в гостях у знакомого купца, продающего охотникам ружья и огневой припас к ним, затеял невиданный торг на всю партию разом. Купец изумился и скинул гривенник с каждого ружья. Столковались быстро, и Игнат забил до отказа свой, сменивший полоз на колеса, экипаж, вооружившись не только до зубов, но и до ногтей. А изумленному купцу пояснил:

- Пастухов хочу вооружить. Воруют скот, окаянные! Прошлой осенью варнак Техтиек целый табун племенных коней угнал...

Дорога показала, что сделку он выгадал с любой стороны: дела в горах заворачивались столь круто, что скоро за каждый ружейный ствол будут давать тройную цену, а то и пятикратную! Шутка сказать: войной хан Ойротов решил идти на всех русских!..

Не успел закатиться в собственные настежь распахнутые ворота, как ошарашил выскочивший на крыльцо Феофил:

- Вота и хорошо, что возвернулся быстрым спехом! У нас тута не сегодня, так завтрева - резня пойдет!

В обед повстречал Игнат старшего сына и воочию убедился, что поиссяк на роже Винтяя издевательский ухмыл - от него уже сбежало к хану Ойротову несколько работников, прихвативших не только коней и оружие, но и потаенную кубышку с золотишком, зарытую на огороде...

А вечером, уже после молитвы, на которую Игнат все свое семейство поставил, Винтяй заявился с мировой:

- Покуражились и - будет! Совместно нам теперич господь велит держаться...

- Не трогай господа!-притопнул Игнат ногой. - Не товар он у нас, не в продаже! Дело говори.

- Ладно! - отмахнулся Винтяй от его строгости. - Что-то нам с ордой, мужики, делать надо... На цепь с замком кажного не посадишь-от!

Игнат не отозвался - только бровями шевельнул.

- Люди сказывают, - осмелел Винтяй, - ружьишки ты привез... Уступи половину в двойной цене!

Игнат опять не отозвался.

Попробовал было поддержать разговор старшего брата Серапион, но отец прицыкнул на него. Феофил же вообще смотрел мимо головы Винтяя и только ждал момента, чтобы сгрести его за шиворот и вышвырнуть на этот раз в распахнутое кухонное окно.

Но заговор молчания не обескуражил Винтяя:

- Не волки жа мы в лесу, родня в деревне! Али не так? Ну, посерчали друг на дружку, показали карахтеры и - хватит! Не глоть жа нам друг другу рвать! Теперь всех и кажнова одна беда гнет-от!

И снова никто уст не раскрыл в ответ на его речь.

- Аль позапечатали уста? Онемели?.. Я жа с душой к вам-от, ей-богу...

- Бога не трожь! - снова не выдержал старик. - У нас он свой - чистый, а у тебя - лжа, щепотниками выдуманная!..

Винтяй махнул рукой и ушел как побитый.

Игнат строго взглянул на сыновей:

- Замириться вам всем приспичило с ним? Миритесь! А меня, вота, от срама такого - отставьте... Я одних штанов на двух базарах ишшо не продавал!

Он удалился в келью и допоздна простоял на коленях перед иконами, но внутренний голос опять не отозвался на его искренность.

"Злопамятен стал, гнев содержу! От того все. - Игнат привычно повернул ключ, закрывая келью. - А в том ли истинная стойкость веры-то?"

Спал Игнат плохо, и снились ему пни в лесу. Много-много пней, будто лес кто литовкой косил, а не топором рубил. Рассказал свой сон жене. Ульяна сразу же заревела в голос:

- Ой, беда грядет, батюшка! Это же мы сами с тобой повырубили-повыкосили наш лесок-то!.. Ой, быть черной беде, чует мое сердце!

Как кипятком обдала! Игнат выскользнул из-под одеяла, босой, в одних кальсонах побрел через весь дом к келье и только тут, у запертых дверей, вспомнил, что при нем нет ключа.

"Вот и господа стал на замок закрывать! А хорошо ли это, не великий ли это грех?.."

Мысли текли липкие, чужие какие-то, будто взятые у кого в долг. Игнат понял, что это - страх.

Долго ломал голову отец Капитон, как бы ему сподручнее подступиться к старику Лапердину, прибывшему из главного миссионерского центра с ворохом новостей и прелюбопытных покупок. У иерея сверлила мозг одна идейка, которая никак не могла быть реализована без главы кержацкого корабля. Вообще-то идейка была даже и не его- она вытекала из очередной епархиальной бумаги, но велик был соблазн угадать в тех строках больше, чем написано...

Случай выдался нежданный. Игнат Лапердин сам пожаловал к православному попу! Но не взошел на крыльцо, а постучал батогом в глухо застегнутый ставень:

- Выйди на миг, Капитон! Разговор у меня к тебе есть...

Отец Капитон занозы выдавил наружу, распахнул окно вместе со ставнем:

- Помилуй бог, Игнатий Селиванович! Зачем на уд удице-то? В дом заходите! Не турок я - христианин!