Белый Бурхан

Уже перейдя вброд буйную речушку и поднимаясь на верховую тропу, ведущую к ущелью Таурак, они лицом к лицу столкнулись с большой группой угрюмых кержаков-бородачей с берданками за плечами и с топорами в руках, чувствовавших себя в Ануйских и Чергинских горах едва ли не полновластными хозяевами. Сдернув ружья с плеч, оттянули курки, заорали, не жалея глоток:

- Стой тама! Жаканами ахнем, ежли что! Дельмек поднял руку, выдвинулся конем:

- Почему вы останавливаете нас, мужики? Русская речь произвела впечатление - ружья опустились.

- Кто вы есть и куды путь содержите?

- Казахи из Коргона2. На Чемал пробираемся.

- Другой пути не сыскали? Через Турату и Ильинку? Война тута!

- Война? - искренне удивился Дельмек.- Барымта?

- Али не слыхивали о бурханах каких-то? - переглянулись бородачи.-Летом друг дружку резали в Теренговой долине, теперич тут на разбой пошли! Техтиешки, видать, дела!

- Нет,-помотал головой Дельмек,-Узун-Кулак ничего не говорил!.. Ты скажи лучше, добрый человек, в какую сторону нам на Ильинку выезжать... Заплутали мы немного.

Просьба - лучший довод. Бородачи расступились, охотно начали объяснять, как выйти, по какую сторону будет одна река, по какую другая. Потом один из них заложил в рот кольцо, свернутое из большого и указательного пальцев, оглушительно свистнул. Ему отозвался свист откуда-то снизу. Когда они углубились в ущелье, Дельмек обернулся. Бородачи исчезли так же внезапно, как и появились.

- Укрыться надо где-то,-сказал Чочуш озабоченно. - Сейчас они вернутся! Уж очень неудачно ты им соврал про Коргон...

- Гнилая башка!-выругался Дельмек. - Как же этот Коргон у меня с языка сорвался? Они же все дороги и тропы не хуже нас знают!.. Уходим с тропы, быстро!..

Кержаки до самого вечера суетились в урочище и его окрестностях, непрерывно перекликались друг с другом голосами и свистом, но им и в голову не пришло подняться по одному из утесов по козьей тропе к небольшой площадке, где трое путников разожгли костер. Это укрытие разглядел Дельмек. Отсюда хорошо просматривались все тропы, выходящие из урманов к ущелью, сам разрыв в горах, выбитый в незапамятные времена истощившей себя речкой, ближайшие вершины обоих хребтов, протыкающие низко плывущие облака, - верные предвестники скорого перелома в погоде...

- Хорошо, что мы ушли от этих русских! - бормотнул Пунцаг, лишая жизни очередного комара, пристроившегося на его шее.-Наткнись на нас они сейчас, разговор мог быть другим...

- Самое простое, бурханы, - вздохнул Дельмек, - с русскими не надо ссориться! Они не драчливы, как монголы, и не хитрят ни с кем из соседей, как китайцы... Со всех сторон на Алтай приходило черное горе, бурханы, и только с севера - никогда.

- Уж не стал ли ты русским, Дельмек? - с улыбкой спросил Чочуш. Испортил тебя твой доктор, добрым сделал!

И тут же смутился, поняв, что сказал не то, что думал.

- Какой я добрый, вы, бурханы, в долине видели!.. Может, я еще буду таким же злым, когда придется воевать с русскими... Но горе на Алтай все-таки принесли сейчас не они, а ваш Белый Бурхан! Он ничего не дал алтайцам, кроме пустых обещаний, но разозлил русских... И они тоже стали недобрыми теперь! Они сейчас хватают всех подряд... И эти русские, что встретили нас внизу, тоже не стали бы разбирать и спрашивать, зачем мы идем по пятам Техтиека!

Пунцаг нахмурился. Ему не понравились слова Дельмека.

- Русские и раньше обижали алтайцев. При чем здесь Белый Бурхан?.. Я не вижу его вины, а вижу только его ошибку! Ханом Ойротом должен был стать Хертек, а не Техтиек!

Но Дельмек упрямо стоял на своем:

- И Хертек и Техтиек были против русских! И эту ненависть им вбил в головы Белый Бурхан!.. Не русские виноваты в том, что на Алтае одно горе сменяет другое... Когда я лежал у русского доктора больной, он часто читал мне газеты, всякие книжки и много рассказывал о большой России, где такое же горе, как и в наших горах! Но там, в России, люди уже поняли, кто их враг. А мы, алтайцы, все еще ищем своих врагов на стороне! А он - внутри нас самих.

Чочуш сдержанно рассмеялся:

- Правая рука против левой, что ли? Ох, Дельмек! Твои раны опять открылись... Только не на ногах и груди, а на голове!

- Не раны у меня открылись, бурхан,-помрачнел Дельмек,-а глаза! Я теперь вижу, кто настоящие враги Алтая! Есть среди них и русские, есть и алтайцы... Я говорю о баях, купцах, зайсанах! О тех волках, что режут овец! Шкура у волков не только серая, как и у овец, но волк - всегда волк!

Такой поворот мыслей был полной неожиданностью для Пунцага. Он сразу вспомнил людей в грязных лохмотьях на камнях Лхасы, стражников Храма Большого Будды с дубинами в руках, лам в шелковых и парчовых одеждах и стражников дацанов с плетями... Все они были детьми разных народов, но их разделяла пропасть: неравенство! На одной стороне этой пропасти были те, кто ползли, на другой - те, к кому ползли накорпы!

- Это очень опасная и очень крутая тропа, Дельмек! - покачал он головой. - Она ведет через моря крови!..

- Да, бурхан. Но она у нас, бедняков, единственная! Только она приведет к справедливости!