Белый человек

Над ним стояла медсестра Снежана. В ее позе можно было разглядеть первобытное превосходство, в выражении лица — божественный гнев. Она была прекрасна, как валькирия, только оценить это никто не мог. Оба мужчины истекали кровью, один живой, другой мертвый. Шанс лицезреть торжество сильной женщины над мужским полом выпал Руслану, который ввалился в участок вслед за подоспевшей Снежаной. Он замешкался, оступившись на пороге, — и этого мгновения хватило, чтобы жизнь старосты трагически оборвалась.

Руслан глядел на Снежану, на мертвого Григория, на изуродованного Пейла и хлопал ртом, как рыбка в аквариуме.

— Чего встал?! — прошипела Снежана. — Мы должны помочь Пейлу!

* * *

— Снежана, ты в своем уме? — неистовствовал доктор Анатоль. Руслан вытащил его из постели (доктор ложился рано, чтобы рано встать — так его меньше мучили мигрени) и привел в участок. Когда Анатоль понял, что произошло, он взорвался.

— Я никогда не любил этого сукина сына и всегда желал ему смерти. Григорий — самый бездарный и тупой староста за всю историю Приюта. И у меня к нему личные счеты, ты сама знаешь. Черт! Но не так же! — восклицал Анатоль. — Ты пришибла его как собаку! Молотком! Да ты в своем уме? И теперь ты хочешь, чтобы я подтвердил ваш дурацкий обман! Вы здесь все свихнулись, что ли?

Снежана держалась на удивление спокойно. Она стояла, опершись спиной о стену и сложив руки на груди. Рядом в кресле сидел Пейл Арсин, разбитый, подавленный, впившийся взглядом в покалеченную руку, спрятанную за бинтами. Руслан сидел за своим столом, схватившись за голову. Мертвого старосту накрыли старым одеялом, которое отыскали где-то среди здешнего хлама.

— Послушай, Анатоль, — Снежана говорила спокойно и рассудительно, — Григорий не успокоился бы, пока не убил Пейла. Он озверел и собирался отрезать ему член. Он был опасен, и я приняла единственное правильное решение. Я избавилась от него. Так поступил бы любой мужчина на моем месте.

Она бросила испепеляющий взгляд в сторону Руслана, но тот, кажется, ничего не заметил, погруженный в свои мрачные мысли.

— К тому же, — продолжила Снежана, — ты помнишь, что о Григории ходили какие-то отвратительные слухи. Лилия пожаловалась однажды Марте, а та растрепала всем.

— Какие еще слухи? — раздраженно сказал Анатоль. — О чем мы вообще говорим?

— О том, что Григорий домогался своей дочери.

Анатоль дернул щекой, а Пейл и Руслан на время восстановили концентрацию и повернули головы к Снежане.

— Как бы там ни было, староста был плохим человеком, и он потерял контроль над собой. Я выполола его как сорняк. И теперь всем будет лучше, если ты подыграешь мне и скажешь, что он умер от сердечного приступа, когда остался поговорить с Пейлом. Переволновался, схватился за грудь и его не стало.

— Как ты объяснишь дырку в его голове, мать твою? — возопил Анатоль. — Скажешь, что сердце вывалилось у него из затылка? Или предложишь отрезать голову, а тело сжечь, потому что его мерзкая рожа всех достала?

— Он споткнулся, упал и ударился головой о край стола, — в голосе Снежаны зазвучало раздражение. — Подтверждать все равно будете вы с Русланом. Руслан ты же не будешь вставлять нам палки в колеса? — Снежана повернулась к городовому.

Руслан вяло поднял голову и кивнул, наперед соглашаясь со всем, что скажет Снежана.

— Вот и славно! — кивнула медсестра. — Если мы расскажем все, как есть, люди набросятся на нас с Пейлом и будут считать, что мы с ним действуем заодно. А это не так: ни я, ни Пейл ни в чем не виноваты. Так сложились обстоятельства. Не удивлюсь, если Лилию убил ее папочка. Тогда я воздала мерзавцу по заслугам.

— Полегче, Шерлок, — поморщился Анатоль. — Я понимаю, все и так на взводе, и лишний раз лучше не разжигать. Пейл, ты-то сам что думаешь? Ты хочешь, чтобы мы устроили этот обман для тебя? Может, тебе проще уйти, откуда ты пришел? Тогда мы просто скажем, что ты убил старосту, предположительно убил Лилию. Приют проклянет тебя и заживет дальше своей жизнью.

Пейл поднял голову и мрачно улыбнулся.

— Хочешь, чтобы я ушел? Мне некуда идти. Если мне суждено умереть, то лучше я умру здесь.

— Приют — всего лишь маленький сонный городишко. Ты его растолкал, и он заворочался, как медведь в своей берлоге. Не понимаю, с чего ты взял, что умереть здесь — такая уж хорошая идея. Хочешь умереть — иди на войну. Там тебя ополовинят, как меня, и в тебе сразу проснется жажда жизни. Ничто так не пробуждает волю к жизни, как близость смерти.

— Моя жизнь — это война, — Пейл усмехнулся и снова уставился на свою изуродованную руку.

— Ну что, — сказала Снежана, — сделаешь, как я говорю?