Читаем Белый Дневник Тору Мацуи полностью

Слезы? Ах нет, просто пошел дождь. Здесь так часто бывает. Обычно, после дождя, зеленая пропасть начинает цвести. Цветы и зеленая трава. Приходит заря. Становится как то тепло.

Тени пришли.

Вполне нормально когда сзади тебя стоит кто то, и держит тебя в сетях. Ты же смотришь в зеленую пропасть. Ты легок в такие моменты. Ты перебрасываешь его. Путаешь его в его же сетях. Он падает. Позже ты играешь в карты с видом делитанта. А зеленая пропасть просто схватывает его. Никто ничего не заметил.

Тяжко порой очень. Чай давно выпит конечно. Пора пройтись по задворкам снов. Найти грань зеленого. И посмотреть на эту реальность. Сквозь твои глаза. Вместе с зеленой пропастью в кармане.


Бетти – божья коровка

Итак, эту историю рассказала тебе божественная Бетти – божья коровка.

Гусеница Джек был не по годам умен. Весь окружающий его мир был небольшой. Подсолнух на котором он жил, раскрывал перед его взором небольшое поле, деревенскую дорогу и лучезарное небо с солнцем. Никуда с подсолнуха Джек не выбирался, ибо мир представлялся ему опасным (хоть и весьма интересным с точки зрения гусеничого полета). Джека всерьез волновали вопросы мироздания, вопросы следственно причинных связей и логики. Целыми днями он думал и рассуждал. Иногда, он даже забывал про низшие свои потребности. Так он сильно думал, пока не осознал то, что вся его жизнь, есть следствие божьего вмешательства. Тогда, гусеница Джек начал мыслить бога, которого впрочем он ни разу не видел.

В один из таких дней, мимо подсолнуха пролетала стрекоза Эми. Она плавно села на подсолнух, что бы передохнуть и набраться сил. Джек даже не обратил внимания на прекрасную гостью, ведь его разум был поглощен мыслями. Эми решилась спросить зелёного мудреца – "Простите, что отвлекаю Вас, но, не хотите ли вы зацепится за меня, и полететь вместе со мной в сторону вон той деревенской дороги? Мне кажется это будет интересное приключение"!

Джеку это все сразу не понравилось. Он моментально высказал следующее: "Вы что?! Идиотка? Летать туда сюда опасно и не имеет никакого смысла. Кстати, что Вы думаете по поводу положения всех вещей в мире? Я вот уже третьи дневные сутки думаю про то, откуда мы все здесь взялись и что есть логического и иррационального в нашем существовании. Вы не знаете случаем Бога?"

Эми поняла, что ровным счётом ничего не поняла из слов Джека, поклонилась (она была воспитанной стрекозой) и улетела вдаль.

"Ну и дура!" – подумал Джек. Это была его последняя мысль в момент забвения. Ведь в тот самый момент, в квартире великого художника Люциуса случился пожар. Много полотен сгорело, и увы, среди них был прекрасный эскиз будущей картины "Подсолнухи деревенской дороги".

Чувсствуешь как сон одолевает? И все же ты спросил – "Бетти, кто рассказал тебе эту историю?"

Смыкал свои глаза…

Бетти тихонько молвила – "Мне ее рассказал сам художник Люциус. Ведь он и был Богом. А теперь спи".


Слова божественной божьей коровки расплывались в сознании и ты спокойно уснул.


Ворона Пластилинового Королевства

Итак, эту историю поведала тебе Ворона Пластилинового Королевства.

Король Пряничного Домика был не в себе в тот день. Его верноподданные печеньки все никак не могли найти его мармеладную корону. Без короны, король естественно не мог выйти к своим людям и продекларировать свою новую и убойную речь про пастилу и сахорок с кухни. От таких нервов, король (как в сказке про Северных Гигантов) мгновенно впадал в ярость, ярость перетекала в апатию, а апатия приносила расстройство и бобоки его вкусненькому пузику. Жизнь изменчива, течет, словно кисель в берегах Айовы, и Король был уже готов взорваться молочно сладким поносом…как вдруг…как вдруг маленький Джонни Робинс проснулся с утра в своей кроватке (в городе Спрингфилд), потянулся, одел тапочки и бегом побежал на кухню. Там уже ждала его мама, а вместе с ее тёплыми утренними объятьями, Джона ждало вкусное парное молоко, каша и большой вкусный пряник. Так и закончилась эта трагичная история Пряничного Короля, что не смог найти свою корону.

– Ворона, а был ли у этой истории смысл и будет ли у нее продолжение?

Спросил ты у Вороны Пластилинового Королевства.

Ворона улыбнулась своей улыбкой в тысячу зубов мудрости и ответила:

– Мой милый, твои вопросы такие же смешные как и жизни земляных червячков. А теперь засыпай и меньше думай.


Две истории

Выше было две истории. Они обладают всем смыслом, но как же они бессмысленны без обретения почвы реальности. Я мог бы умножить их для тебя, но ты ведь уже понял, что я плохой рассказчик.

Продолжаю идти к Темному основанию. Совсем теперь без историй.

Без последней фантазии.


Без названия

Не бывать двум птицам в клетке.

Мертвый дождь на седине.

Не бывать воде в колодце.

Сон и смерть в моей руке.


Нация мечтателей

Они бегут от суровой реальности. Суровая реальность сурова.

То, что остаётся у тебя в памяти и будет твоей истиной.

Этот мир создаётся твоим разумом. Это и есть реальность. Разумная реальность разума?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела
Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела

Книга рассчитана на психотерапевтов, психологов и всех тех, кто хочет приобщиться к психотерапии. Но будет интересна и для тех, кто ищет для себя ответы на то, как функционирует психика, почему у человека появляются психологические проблемы и образуются болезни. Это учебник по современной психотерапии и, особенно, по психосоматической медицине. В первой части я излагаю теорию образования психосоматозов в том виде, в котором это сложилось в моей голове в результате длительного изучения теории и применения этих теорий на практике. На основе этой теории можно разработать действенные схемы психотерапевтического лечения любого психосоматоза. Во второй части книги я даю развернутые схемы своих техник на примере лечения конкретных больных. Это поможет заглянуть на внутреннюю «кухню» моей психотерапии. Администрация сайта ЛитРес не несет ответственности за представленную информацию. Могут иметься медицинские противопоказания, необходима консультация специалиста.

Александр Михайлович Васютин

Психология и психотерапия / Учебная и научная литература / Образование и наука
Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование
Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование

Научная дискуссия о русском реализме, скомпрометированная советским литературоведением, прервалась в постсоветскую эпоху. В результате модернизация научного языка и адаптация новых академических трендов не затронули историю русской литературы XIX века. Авторы сборника, составленного по следам трех международных конференций, пытаются ответить на вопросы: как можно изучать реализм сегодня? Чем русские жанровые модели отличались от западноевропейских? Как наука и политэкономия влияли на прозу русских классиков? Почему, при всей радикальности взглядов на «женский вопрос», роль женщин-писательниц в развитии русского реализма оставалась весьма ограниченной? Возобновляя дискуссию о русском реализме как важнейшей «моделирующей системе» определенного этапа модерности, авторы рассматривают его сквозь призму социального воображаемого, экономики, эпистемологии XIX века и теории мимесиса, тем самым предлагая читателю широкий диапазон современных научных подходов к проблеме.

Алексей Владимирович Вдовин , Илья Клигер , Кирилл Осповат , Маргарита Вайсман

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Скептицизм. Оружие разума
Скептицизм. Оружие разума

Мишель Монтень (1533-1592) – французский философ. Его философскую позицию можно обозначить как скептицизм, который является, с одной стороны, результатом горького житейского опыта и разочарования в людях, и, с другой стороны, основан на убеждении в недостоверности человеческого познания. Свои мысли Монтень излагает в яркой художественной манере, его стиль отличается остроумием и живостью.Франсуа Ларошфуко (1613-1680) – французский писатель, автор сочинений философско-моралистического характера. Главный объект его исследований – природа людей и человеческих отношений, которые оцениваются Ларошфуко также весьма скептически. В основе всех человеческих поступков он усматривает самолюбие, тщеславие и преследование личных интересов. Общий тон его сочинений – крайне ядовитый, порой доходящий до цинизма.В книге представлены работы Монтеня и Ларошфуко, дающие представление о творчестве этих философов.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мишель Монтень , Мишель Экем де Монтень , Франсуа VI де Ларошфуко , Франсуа де Ларошфуко

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука