Белый дракон

— Завтра мы отыщем и другие — правда, Джексом? — заверил всадника Робинтон.

— Если серьезно, Р’март, — подавшись вперед, произнес Ф’лар, — возможно, ты и прав. Откуда мы знаем, что после извержения наши предки навсегда покинули Плато?

— И мы ничего не узнаем, пока не проникнем в один из этих курганов и не увидим, что осталось после них… если, конечно, что-нибудь уцелело, — заявил Н’тон.

— Только не забывай об осторожности, предводитель, — обратился к Н’тону мастер Никат, но слова его явно относились и ко всем остальным. — А еще лучше, если я пришлю сюда мастера, а с ним — нескольких умелых помощников, чтобы они руководили раскопками.

— Правильно, мастер Никат, — одобрительно произнес Р’март, — пусть раскроют нам премудрости вашего ремесла. Надо же и нам в нем разбираться, верно я говорю?

— Что? Всадники станут горняками? — на лице мастера Никата мелькнуло изумление, уступившее место такому искреннему возмущению, что Джексом с трудом удержался от смеха.

— А что тут такого? — осведомился Ф’лар. — Нити перестанут нам угрожать, наступит следующий Интервал… И вот что я вам обещаю: теперь, когда перед нами открыты просторы Южного, всадники больше никогда и ни от кого не будут зависеть во время Интервалов!

— Что ж, предводитель, идея здравая, даже весьма здравая, — на всякий случай согласился мастер Никат, хотя всем было ясно, что ему понадобится не один день, чтобы переварить столь непривычную мысль.

С берега послышался рев драконов — они кого-то приветствовали. Н’тон резко поднялся с места.

— Мне пора присоединиться к Вансору. Наверное, вернулись Пат с Миррим. Ну, до утра!

— Я тебе посвечу, Н’тон, — вызвался Джексом и, схватив пару ламп, зажег фитильки.

Они уже отошли на порядочное расстояние, когда Н’тон обернулся к юноше:

— Полагаю, Джексом, путешествия тебе больше по душе, чем полеты с королевским крылом?

Джексом рассмеялся.

— Да ведь я не нарочно! Правда, Н’тон! Мне так захотелось первому увидеть гору вблизи.

— Неужели на этот раз обошлось без всяких предчувствий?

— Каких предчувствий?

Н’тон, посмеиваясь, дружески обнял юношу за плечи.

— По-моему, ты слишком доверяешь снам, которые видят файры.

— Об извержении?

Предводитель Форта слегка встряхнул Джексома.

— Ну, ты молодец!

Они увидели темный силуэт дракона и два сверкающих глаза — Лиот, повернув голову, смотрел на приближавшихся всадников.

— Ночью белый дракон гораздо заметнее, — произнес Н’тон, указывая на светлое пятно, маячившее рядом с темной громадой бронзового.

«Как хорошо, что ты пришел. У меня чешется спина, а самому никак не достать».

— Руту нужна моя помощь.

— Тогда оставь мне светильники — я передам их Миррим, чтобы она смогла отыскать дорогу назад.

Они разошлись в разные стороны. Джексом отправился к Руту. Юноша слышал, как Н’тон поздоровался с Миррим; их голоса отчетливо доносились до него в ночной тишине.

— Разумеется, с Вансором все в порядке, — капризно говорила Миррим. — Он так приклеился к своей трубе, что его просто не оторвать. Он даже не заметил, как я пришла, не стал есть то, что я ему принесла, и не обратил внимания, что я ухожу. И еще я тебе хочу сказать, — набрав побольше воздуха, заявила она, — что Пат вовсе не пугает здешних файров!

— А почему, собственно, она должна была их распугать?

— Но ведь именно из-за этого мне запретили показываться на Плато, когда Джексом вместе с другими будет с ними возиться!

— Возиться? А, ты имеешь в виду, что Рут попробует собрать воедино множество образов, которые передают файры? На твоем месте, Миррим, я не стал бы из-за этого переживать. Что, у тебя мало своих дел?

— По крайней мере мой дракон — не какой-нибудь бесполый недоросток, который только и может, что увиваться вокруг файров!

— Миррим! — ледяным тоном произнес бронзовый всадник, и даже Джексома обдало ледяным ветром. В ушах его снова и снова отдавались оскорбительные слова Миррим.

— Ты же сам знаешь, Н’тон, что я права…

«В этом вся Миррим, — подумал Джексом, — так занята собой, что даже не слышит угрозы в голосе предводителя».

— Уж кому об этом знать, как не тебе, — недовольным тоном продолжала она. — Разве не ты сам сказал Ф’нору и Брекки, что Рут вряд ли когда-нибудь созреет для спаривания? Куда же ты, Н’тон? Я думала…

— Что-то я не заметил, чтобы ты думала!

— В чем дело, Н’тон?

Внезапная паника в голосе Миррим послужила Джексому слабым утешением.

«Почему ты остановился? — спросил его Рут. — У меня все еще чешется».

— Джексом! — негромко позвал Н’тон, словно надеялся, что юноша не услышит его, но Джексом тотчас же откликнулся.

— Джексом! — вскрикнула Миррим. — Нет, не может быть…

Послышался топот, сдавленный всхлип — и она скрылась в темноте.

Ну что за девчонка — сначала ляпнет, а потом целыми днями будет распускать нюни! Теперь она начнет каяться, бегать за ним следом, пока не загонит его в Промежуток своими бесконечными сожалениями и извинениями.

— Джексом! — В голосе Н’тона прозвучало беспокойство.