Белый дракон

— Вот что! — она показала ему баночку, зажатую в кулаке. — Слезай быстро!

— Зачем?

— Хватит пререкаться, мы теряем время. Я собираюсь замазать твой шрам. Ведь ты же не хочешь, чтобы Ф’лар с Лессой увидели его и стали задавать вопросы, на которые у тебя нет ответов, — или я не права? Слезай же, а то мы опоздаем — ведь тебе, кажется, запрещено залезать во временной Промежуток? — добавила она, видя, что он все еще колеблется, не слишком доверяя ее бескорыстию.

— Я прикрою шрам волосами.

— Все равно забудешь и откинешь волосы назад, — сказала она и стянула его за рукав вниз. — Я попросила Олдайва приготовить мазь без запаха. Вот… Нужно совсем чуть-чуть, — она легкими движениями нанесла снадобье ему на лицо, а остаток размазала по руке, повыше перчатки. — Видишь? Точно в тон кожи! — Менолли критически осмотрела свою работу. — Что ж, фокус вполне удался. Теперь никто не заметит твоего ожога. А как понравился твой шрам Коране? — фыркнув, осведомилась она.

— Коране?

— Только не делай большие глаза, лорд Джексом! Давай, залезай на Рута — мы опаздываем. Ты очень хитро придумал, затеяв роман с Кораной. Удивительная ловкость! Из тебя получился бы превосходный арфист.

Разъяренный Джексом оседлал дракона. Только не поддаваться на уловки Менолли! Как это на нее похоже — откопает какой-нибудь секрет, а потом старается вывести человека из себя! Ну, на этот раз у нее ничего не получится!

— Спасибо тебе, Менолли, что ты придумала использовать мазь, — с отменной вежливостью произнес он, овладев собой. — Вовсе ни к чему сейчас сердить Лессу, а мне непременно нужно присутствовать при Запечатлении.

— То-то и оно, что непременно.

Она произнесла это с явным нажимом, но у Джексома не было времени обдумать, что именно она имела в виду. Они взлетели, и он направил Рута через Промежуток прямо в Вейр Бенден. Нет, он ни за что не позволит ей себя разозлить! Однако надо отдать ей должное — эта девчонка хитрее десяти Робинтонов!

Рут вынырнул из Промежутка, и Джексом, вспомнив о файрах, оглянулся на Менолли.

— Не волнуйся, они в вейре у Брекки.

— Все?

— Нет, только Красотка и трое бронзовых. Она вот-вот войдет в брачную пору, и самцы не оставляют ее ни на секунду, — Менолли снова фыркнула.

— Наверно, у тебя уже вся кладка расписана?

— Что? Ни в коем случае — ведь цыплят по осени считают, — укоризненно сказала Менолли. — А в чем дело? Неужели тебе тоже понадобилось?

— Да нет, не мне…

Менолли расхохоталась — он таки выдал себя! Джексом тихо застонал. Ладно, пусть смеется…

— Зачем мне самому яйцо файра? — продолжал он, решив поставить арфистку на место. — Понимаешь, я пообещал Коране, что постараюсь раздобыть одно для нее. Она была так мила со мной… ну, ты ведь понимаешь, Менолли…

На этот раз Джексом был вознагражден — арфистка даже поперхнулась от изумления. Потом с размаху стукнула его кулаком по спине. Джексом вздрогнул и отшатнулся.

— Потише, Менолли, плечо у меня тоже обожжено, — он вложил в эти слова больше раздражения, чем следовало, и тут же выругал себя — стоило ли напоминать ей об этом?

— Прости, Джексом, — так виновато проговорила Менолли, что юноша невольно смягчился. — Здорово тебе досталось?

— Обожгло лицо, плечи и бедро.

Она схватила его за здоровую руку.

— Слышишь, как они оглушительно трубят? Гляди, гляди — избранники входят на площадку Рождений. А мы не сможем влететь прямо туда, внутрь?

Через верхний проход Джексом направил Рута в пещеру. Отовсюду слетались бронзовые, доставляя гостей на площадку. Как только они оказались внутри, взгляд Джексома непроизвольно метнулся к тому месту рядом с аркой, где прятались они с Рутом, возвращая яйцо. Юноша ощутил внезапный прилив гордости — все-таки они победили!

— Джексом, я вижу Робинтона — вон он, на четвертом ярусе, рядом с истинцами. Сядешь с нами, а, Джексом?

В голосе Менолли прозвучала такая настойчивая просьба, что Джексом был слегка озадачен. Кто же откажется сидеть рядом с главным арфистом Перна?

Рут подлетел к ярусу и, ухватившись когтями за карниз, повис в воздухе, чтобы Джексом и Менолли могли спуститься.

Усаживаясь, Джексом бросил внимательный взгляд на Робинтона и удивленно приподнял брови — арфист выглядел не совсем обычно. Он, как всегда, приветливо поздоровался с молодыми людьми, не забыв улыбнуться своей помощнице и похлопать Джексома по плечу, но сразу после этого погрузился в свои думы — судя по всему, отнюдь не радостные. У Робинтона было вытянутое, сухощавое и очень подвижное лицо, отражавшее быструю смену мыслей и настроений. Но сейчас, когда взор арфиста был прикован к юным избранникам, уже шагавшим по горячему песку площадки Рождений, оно казалось неожиданно постаревшим, с глубокими морщинами и запавшими глазами, затуманенными усталостью и тревогой. Вид у Робинтона был усталый и потерянный. Потрясенный случившейся с ним переменой, Джексом поспешно отвел глаза, стараясь не встречаться взглядом с Менолли, — он не хотел, чтобы наблюдательная арфистка догадалась, о чем он думает.