Белый дракон Златогорья

Граф перекрестился и ушел в небольшую комнату. Через некоторое время появился его доверенный Максимилиан и тайком позвал за собой троих совершенных. Те вошли в комнату, где светилось круглое маленькое окошечко с решетками, выходящее на запад. Там солнце садилось за горизонт, обагряя края далеко плывущих облаков.

Лицо графа было желтым, болезненным, глаза красные, как у кролика, смотрели устало.

– Послезавтра все закончится, – прошептал он, – но только не для вас. После окончания завтрашнего ритуала возьмете иконы и священные реликвии, спрячетесь в подземелье, вход под этой плитой, выход с западной стороны стены.

Он стукнул пяткой о пол.

– Вы должны сохранить священные вещи, во что бы то ни стало. Передавать из поколения в поколение с наказом, что придет посланник божий через века и возьмет в руки священную чашу, чтобы возвести на трон истинного царя. Таково предначертание. Яков, возьмешь Чашу и отправишься на восток, в центр империи. Твой род избранный. Ты слышишь и чувствуешь то, что никому другому не сделать никогда. Ты, кажется, с самой Руси? Тем лучше. Максимилиан, возьмешь икону и золотой крест правителя. Тебе путь в Египет. Жан, икона и перстень Соломона. Твой путь на север, в Шотландию или Ирландию. И, наконец, Антуан, икона и наша великая книга мудрости. У тебя очень далекий путь, в Америку. Подойдите ближе. Вам и вашим потомкам предстоит защищать избранника, передавать из поколения в поколение эти иконки, драгоценности, чашу, книгу, перстень, крест. По вот этим маленьким иконкам избранник найдет и узнает вас. Благословляю вас.

Граф перекрестил всех четверых, отдал иконки с изображением трехконечного креста с подписью «Монсегюр» на обратной стороне, и опять утратил в глазах блеск.

– Ступайте, завтра великий праздник. Завтра все закончится… – прошептал он, глядя уже на закрывшуюся дверь и вдруг, чему-то улыбнулся.

Следующий день, день Пасхи и весеннего равноденствия, позволил нескольким рыцарям, младшим офицерам и женщинам в конце церемонии праздника, быть принятыми в лоно христианской церкви. Сразу же, после окончания, Яков и трое совершенных тайно спустились в небольшое мрачное подземелье со всеми реликвиями и заготовленными длинными веревками.

Утром граф открыл ворота башни.

– Мы идем на костер. Наша вера истинна и непоколебима. Всевышний с нами!

Десятки костров заполыхали у подножия горы. К вечеру, от двухсот совершенных осталось только несколько кучек горячего пепла, который дымился всю ночь напролет…

В ночь, четверо, осторожно выбрались из укрытия и по отвесной скале спустились в лагерь крестоносцев. Осторожно пробираясь между спящими врагами, они словно тени растворились в ночном сумраке, загадав последующим поколениям странную и неразрешимую загадку…

– Плесни воды, – послышался неприятный голос откуда-то издалека. – Мне нужно знать, на каком уровне его способности. Что он вообще может. Боюсь потерять время зря, а оно так быстротечно.

– Господин, – раздался другой голос. – Вернулся Сигибарт.

– Зови, – владелец этого голоса остановился рядом с Сашей, который впервые за долгое время, пришел в себя, но продолжал висеть на цепях с закрытыми глазами. – Юнец не промах. Умеет блокировать свои мысли даже в бессознательном состоянии. Неплохо.

По стуку каблуков о гулкий пол из булыжника, догадался о появлении еще одного человека.

– Сигибарт, нашел охранителей? Или нашел самого хранителя?

– Я узнал, Господин, что хранитель имеет тайный знак на сердце в виде креста и полумесяца. У охранителей знак выжжен с правой стороны груди, а у хранителя – с левой. У каждого на груди маленькая иконка с крестом и подписью – Монсегюр на обратной стороне.

– Отлично. Бур! Где вода?

– Здесь, господин.

– Сорви с него одежду!

Кто-то с сильным запахом пота и мощными руками сдернул с Саши рубашку.

– Господин, крест у него справа. Охранитель.

– Где иконка? Ведь если сложить три иконки вместе, они укажут путь к хранителю.

– Вот она.

– Срывай! Нет, стой! Я сам!

Кто-то быстро подошел.

Саша открыл глаза и поднял голову.

– Стоять! – голос был твердым и резким, все трое на мгновение растерялись. – Никто не имеет права дотрагиваться до священной вещи нечистыми руками. Слышите, никто!

– Сигибарт, в тайных записях говорится, что о проклятии или еще чего от прикосновения к иконке охранителя?

– Первый, кто затронет, превратится в камень. Второй возьмет без препятствий, но сократит свою жизнь на 20 лет.

Человек в черном плаще протянул руку, ухватил иконку и с силой дернул.

Ужасный смех потряс квадратную пещеру.

– Написать можно все, что угодно, – темные глаза, холодный тяжелый взгляд пронзил Сашу насквозь, словно выдавил из тела тепло, стало зябко. Лет 50 на вид, худощавый, с золотыми перстнями и кольцами на пальцах, он вызывал отвращение.

– Бур! Бур! Куда провалился?

– Господин! – голос Сигибарта был страшен, взгляд, направленный в сторону, выдавал ужас.

Саша и колдун медленно повернули головы в том направлении. Бур стоял во весь рост, но это была каменная статуя, а не человек из плоти и крови.