– Валечка сам делал, – сказала она с гордостью. – Сам собирал, сам шлифовал. Берег-то да, аметистовый, но ты попробуй их найти. И тогда их мало было, а сейчас и подавно – всё, наверное, туристы унесли. Хочешь померить? – спросила Галя, протягивая фиолетовое ожерелье.
Когда бусы повисли на моей шее, я вспомнила, как физрук вешал на меня медаль, но она не была такой тяжеленной. Галя, заметив моё удивление, усмехнулась:
– Да, нелёгкие! Настоящие камни, не бусинки какие-нибудь. Я тогда аж согнулась. Худая же была. Не то что сейчас. А Валя сказал: «Это хорошо, что тяжёлые. Значит, никуда от меня не убежишь». Я-то не убежала, а он…
Я сняла бусы и отдала их замолчавшей Гале.
– После Корабля мы сразу поженились, – продолжила она, укладывая камни в шкатулку. – Меня дома больше недели не было: мы сначала на автобусе, потом пешком шли, машин тогда ни у кого не было. Долго шли, по дороге то ругались, то мирились… Родители бусы увидели и всё поняли. Ни слова не сказали. А что бы они мне сделали? У меня уже Валечка был, он бы в обиду не дал.
На этом месте Галю выключил невидимый пульт и история закончилась. Щёлкнув замком шкатулки, она отправилась на кухню. Зашумела вода, загремели кастрюли, хлопнула дверь холодильника – бабушка вернулась домой.
Кажется, я знаю, куда надо отвезти слона.
Вообще-то надо готовиться к тесту по физике: вбивать в поиск «удельная теплоёмкость» – учебники пока не выдали, а оценки уже ставят. Но мои запросы другие:
Маршрут надо обсуждать с папой: на машине вроде бы не очень далеко, четыре часа, но наша машина в Алесине. Пешком – тоже четыре, но только не часа, а дня. Да, если бы меня пригласили в такой поход, я бы после него была такая вымотанная, что согласилась бы на всё и без сияющих бус. Наверное, дедушка Валя усталость Гали тоже учитывал, драгоценности не всегда работают.
А мыс, если верить фоткам, правда романтически-красивый, и аметисты там вроде бы ещё есть – якобы прямо под ногами валяются, только их собирать запрещено – заповедник. Но как мы туда доберёмся, совсем не понятно. На мои вопросы пока ответить некому – папа ещё в гаражах. Зато про аметист я теперь знаю всё.
Сначала – скучно: кварцевый минерал фиолетово-розового цвета, встречается среди кристаллических горных пород, окрас переменчив, при нагревании теряет цвет. Дальше любимое: назван по имени нимфы Аметис. Ну да, в честь кого-то кроликов называют, а кого-то древнегреческие нимфы впечатлили. В мою книжку мифов легенда про Аметис не поместилась, но, может, я пропустила – древние греки столько насочиняли, что на всю жизнь историй хватит.
Там суть в том, что бог вина и веселья Дионис влюбился в эту самую Аметис, но проблема была в том, что у неё уже был парень, и, чтобы она держала себя в руках, какая-то богиня подарила ей суперкамень, который помогал не терять голову. Всё прошло по плану, камень не подвёл, поэтому с тех пор считается символом трезвости и благоразумия, а слово «аметист», понятное дело, в переводе с греческого означает «не быть пьяным».
После легенды шла ерунда про помощь в бизнесе, избавление от стресса и бессонницы, лечение почек, защиту от гнева и усмирение импульсивности. Ага, спасибо, будем иметь в виду. Может, это всё и правда, но как-то слабо верится. Хотя история про то, что аметист – камень одиночества и хранитель вечной любви, заставит поверить во что угодно. Якобы если тот, кто подарил аметист, умрёт, то тот, кому его подарили, никогда не отдаст своё сердце другому. Галя точно не пойдёт искать новую любовь – это значит, что и всё остальное про аметист правда или просто так совпало?
Так, хватит! Остановимся на физ. – хим. свойствах, они скучные, но не запутывают. Ой! Я же Магнии забыла камень с вулкана подарить…
Но, может, и хорошо, что не успела. Пока, как и предсказывала сердитая туристка, он только несчастья приносит. Надо его папе отдать – когда мимо Сицилии будет проходить, пусть бросит в море. Даже лучше не в море, а прямо в кратер Этны, просто надо хорошо замахнуться. У папы получится, он же у нас как Зевс. Только немного помятый.
О, кажется, вернулся. Пойду спрашивать про маршрут.
К идее отправиться на Корабль папа отнёсся равнодушно. О том, почему мы никуда не поедем, он говорил долго и нудно. Письмо было бы намного короче.