Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе

Следовательно, согласно распространенной доктрине сионистских левых, легитимность еврейского поселения в Тель-Авиве не подлежит сомнению, чего нельзя сказать о территориях, оккупированных в 1967 году или присоединенных Бегиным посредством Иерусалимского закона 1980 года и закона «О Голанских высотах» 1981 года. Так получается, если определять территорию Государства Израиль по его «бесспорным» границам – в отличие от карт, на которых эта территория может включать, например, регионы, присоединенные посредством «милхемет брейра» (превентивных войн) за пределами международных границ. Подобные сепаратистские взгляды лучше всего продемонстрировал поэт Меир Визельтир, известный тем, что во время войны в Ливане в 1982 году заявил в телепередаче, что «возьмет в руки оружие, только если враг дойдет до реки Яркон»[76]. Даже для тех израильтян, кто «согласен на всё» во имя мира, Тель-Авив часто оказывается неуступчивым. Противоречивость подобной позиции выявилась (и справедливо) в конце 1990-х, когда «Моэцет ЙеШа» («Совет еврейских поселенцев Иудеи, Самарии и сектора Газа»), консервативная организация правого толка[77], развернула кампанию против плана одностороннего размежевания, предполагавшего вывод еврейских поселений из сектора Газа и Самарии. Тогда по всему Тель-Авиву развесили плакаты с лозунгом: «ЙеШа зэ кан!» («Иудея-Самария-Газа – это здесь!»), причем «здесь» означало Тель-Авив, а «там» – объяснялось только тель-авивским собственным сепаратизмом.

Ил. 26. Книга «Дома из песка», заглавная страница с фотографией участников земельной лотереи в Ахузат-Байте, 1909.

Смук воспроизвела этот эпизод – как город был построен на дюнах – в своей книге «Дома из песка» в 1994 году и еще раз – на выставке «Жизнь в дюнах» в 2004-м. На конференции, устроенной в Тель-Авиве по случаю открытия выставки, архитектор Пира Голдман, сменившая Смук на посту в муниципалитете, утверждала, что «город вырос из дюн в первую очередь потому, что эти участки были самые дешевые».

Однако в действительности все было не совсем так. Согласно историческим свидетельствам, бóльшая часть Тель-Авива построена на земле, которую никак нельзя считать «девственными дюнами», к тому же тогда можно было приобрести и более дешевые земельные участки. В своем исследовании Яффы историк Рут Карк сравнивает карту землеустройства Яффы, созданную темплером (членом немецкого «Храмового общества»)[78] архитектором Теодором Занделем в 1879 году, и британскую карту 1917 года. И та и другая со всей убедительностью указывают, что к концу XIX века бóльшая часть земель, занятых современным Тель-Авивом, возделывалась[79]. В своей новаторской книге «Дионис в центре» Тамар Бергер проанализировала принадлежность и характеристики участков на картах-приложениях к «Книге Тель-Авива», изданной Альтером Друяновым в 1936 году, и показала, что в основном там были виноградники, огороды и фруктовые сады, а участки с дюнами по большей части были сосредоточены в мусульманском районе Маншия[80].

Большинство участков, которые к 1948 году составляли муниципальную территорию Тель-Авива, были выкуплены в 1920-х годах. С одной стороны, это стало неизбежным следствием массового возвращения еврейских жителей Яффы и Тель-Авива, которых османские власти насильственно переселяли в конце Первой мировой войны, – та волна обратной миграции вызвала острый жилищный кризис в еврейском секторе. С другой стороны, вспыхнувшие 1 мая 1921 года жестокие антиеврейские бунты в Яффе способствовали усилению сепаратистских настроений в еврейском сообществе и его последующее перемещение в северном направлении, из Яффы в Тель-Авив. На «Карте Тель-Авива до постройки города», изданной Друяновым, отмечены четыре категории земель, на которых было возможно строительство: дюны, дюны вперемежку с виноградниками, виноградники и фруктовые сады. Сравнив эту карту с другой, приведенной в той же «Книге Тель-Авива» «Картой основания тель-авивских районов по состоянию на год освобождения их земель», мы видим, что бóльшая часть новых районов города была построена на сельскохозяйственных землях. Среди них, например, южные кварталы Неве-Шаанан, Иегуда, Немецкий виноградник, Рамат-ха-Шарон, окрестности улицы Членов, Коммерческий и Продовольственный центр, Сад Саада, Шапира, Маленький сад и Ришон-ле-Цион. На северной стороне яффской железной дороги, которая до сих пор служит «естественной» границей между Тель-Авивом и бывшей арабской столицей, на месте палестинских виноградников и садов возникли новые районы, такие как Нордия и Марморек.

Во многих случаях земля обесценилась из-за войны: сады были заброшены, поскольку экспорт сократился, или вырублены османской армией, нуждавшейся в топливе для паровозов. Свидетельства этого находим, например, в письме членов кооперативого общества Неве-Шаанана делегатам XII Сионистского конгресса 1921 года: