Читаем Белый. История цвета полностью

Кто захочет носить белый в сочетании с каким-либо другим цветом, пусть избегает коричневого: «сочетание белого с коричневым встречается слишком часто, и особой красоты в нем нет». А вот белый с серым – красивая пара, но «белый с темно-розовым – еще красивей». Белое с синим, помимо значения «вера и твердость», над которым иронизирует Рабле, еще символизирует «благонравие и учтивость»; белое в сочетании с красным – «отвагу и щедрость»; с желтым – «наслаждение беспутной любовью»; с зеленым – «добродетельную юность»; с фиолетовым – «гордыню и вероломство»; с черным – «простосердечие и печаль»; с серым – «надежду достигнуть совершенства»; с темно-розовым – «изящество и прелесть»119.

Вот некоторые из значений, какие наш геральдист усматривает в белом и в его сочетаниях с другими цветами. Его выводы основаны на соображениях из области эстетики, эмблематики и символики. В этом он – дитя своего времени. Авторы большинства геральдических трактатов XV–XVI веков рассуждают точно так же. А историку важно знать, как эти их выкладки связаны с реальной ролью цветов в одежде их эпохи. Отследить и с точностью оценить эти связи – дело нелегкое, даже если речь идет о клерикальных или придворных кругах; зато многочисленные и разнообразные свидетельства влияния этих цветовых кодов мы находим в поэзии, драматургии (в частности, у Шекспира), в иконографии и эмблематике.

В геральдических трактатах120 и энциклопедиях цвета не только ассоциируются с добродетелями или пороками, но также соотносятся с явлениями или сущностями из других областей жизни: с металлами, планетами, драгоценными камнями, четырьмя стихиями, четырьмя жидкостями в человеческом теле (гуморами) и четырьмя темпераментами, определяемыми этими жидкостями, с возрастами жизни, иногда с днями недели, временами года или знаками зодиака. В результате таких соотнесений при посредничестве цветов между явлениями или сущностями могут установиться многообразные связи, а это дает поэтам и художникам практически неисчерпаемый материал для различных сравнений и сближений. Их задачу дополнительно облегчает то, что эмблематические цвета не знают оттенков и нюансов, и ими можно оперировать как абстрактными категориями, то есть как чистыми концептами.

Белый символизирует множество добродетелей: веру, чистоту, невинность, девственность, целомудрие, искренность, верность, мудрость. Только один порок ассоциируется у наших авторов с этим цветом – леность, и то весьма редко121. Из металлов белый соотносится с серебром; среди планет ему соответствует Луна; среди драгоценных камней – алмаз или жемчуг; среди стихий – воздух (но с воздухом соотносится и синий); из гуморов – лимфа; из темпераментов – флегматический; из возрастов жизни – раннее детство и глубокая старость; из дней недели – понедельник; из времен года – зима (но с зимой соотносится еще и черный); из знаков Зодиака – Рыбы и Дева.

Большинство этих соответствий понять несложно. Так, понедельник связан с Луной потому, что это день луны (по-латыни dies lunae). Но почему белый цвет соотносится со знаком Рыб? На данный момент это остается тайной.

Белый, первый из цветов

Не стоит думать, что геральдические трактаты были каким-то специфическим, обособленным жанром: помимо их прямого (и немалого) влияния на литературное творчество, они еще породили множество подражаний, иногда в областях, далеких от геральдики, таких как поэзия или живопись. Первая половина XVI века – время, когда одно за другим появляются сочинения о красоте, гармонии и значениях цветов. Многие из них остались в стадии рукописей и до сих пор дремлют в тишине библиотек. Но те, что были напечатаны (в частности, в Венеции), подобно «Книге о гербах», часто становились, как мы бы сейчас сказали, бестселлерами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны
История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны

История частной жизни: под общей ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т. 4: от Великой французской революции до I Мировой войны; под ред. М. Перро / Ален Корбен, Роже-Анри Герран, Кэтрин Холл, Линн Хант, Анна Мартен-Фюжье, Мишель Перро; пер. с фр. О. Панайотти. — М.: Новое литературное обозрение, 2018. —672 с. (Серия «Культура повседневности») ISBN 978-5-4448-0729-3 (т.4) ISBN 978-5-4448-0149-9 Пятитомная «История частной жизни» — всеобъемлющее исследование, созданное в 1980-е годы группой французских, британских и американских ученых под руководством прославленных историков из Школы «Анналов» — Филиппа Арьеса и Жоржа Дюби. Пятитомник охватывает всю историю Запада с Античности до конца XX века. В четвертом томе — частная жизнь европейцев между Великой французской революцией и Первой мировой войной: трансформации морали и триумф семьи, особняки и трущобы, социальные язвы и вера в прогресс медицины, духовная и интимная жизнь человека с близкими и наедине с собой.

Анна Мартен-Фюжье , Жорж Дюби , Кэтрин Холл , Линн Хант , Роже-Анри Герран

Культурология / История / Образование и наука