Белый континент (с илл.) (СИ)

Правда, позже другие полярники убедили его, что даже самые лучшие сани могут сломаться, и поэтому в экспедицию все-таки необходимо взять собак — хотя бы как запасной вариант транспорта, для страховки. Роберту чужие сомнения в надежности саней не нравились — он специально испытывал их на севере Норвегии и сам видел, что они прекрасно работают — но если бы он отказался от собак, это могло бы отпугнуть от участия в экспедиции слишком многих хороших специалистов. Пришлось идти на компромисс и все-таки покупать ездовых эскимосских псов, хотя эти деньги Скотт, уже знавший, что в Антарктиде от собак не будет никакого толку, с досадой называл выброшенными. К счастью, еще до приобретения собак он сообразил, что, кроме псов, существуют и другие животные, приспособленные к холоду. И теперь на борту «Терра-Новы» дожидались прибытия на ледяные берега самого южного континента не только собаки, но и сильные, покрытые густым лохматым мехом, крупные маньчжурские пони, немного похожие на тех милых лошадок, которые были в семье Роберта, когда он был ребенком, но гораздо более выносливые. Правда, норов у этих симпатичных животных оказался весьма и весьма крутым: пони не были ручными в полном смысле этого слова, они не желали спокойно стоять в специально оборудованных для них стойлах, им не нравилась качка, и они при каждом удобном случае пытались лягнуть или укусить тех, кто о них заботился. Ни двум конюхам из России, Дмитрию Гиреву и Антону с совершенно невозможной для запоминания фамилией Омельченко, ни даже бывшему военному Лоуренсу Отсу, нанятым в первую очередь для того, чтобы присматривать за лошадьми и приучать их к людям, сладить с этими капризными «пассажирами» пока не удавалось. Эскимосские собаки, которые тоже не отличались излишне мирным характером, по сравнению с пони были тихими и ласковыми щенками. Впрочем, Роберт надеялся, что, когда пони сойдут с корабля на землю — а точнее, на лед — антарктического материка, где смогут чувствовать себя достаточно свободными, а не запертыми в тесных стойлах, их настроение улучшится, и за полгода зимовки Отс сделает из них послушных и воспитанных помощников для исследователей.

К покупке пони другие исследователи тоже отнеслись с большими сомнениями — говорили, что их копыта будут проваливаться в снег и что широкие собачьи лапы с густой шерстью приспособлены для полярных путешествий намного лучше. Но Роберт уже привык, что поначалу любое его предложение встречается коллегами в штыки, и не слишком переживал из-за их недоверия. Постепенно, иногда с большим трудом, но ему все-таки удавалось переубедить скептиков и настоять на своем.

А в самом конце, когда все уже было готово, все грузы подняты на корабль, команда собрана, и Скотт мысленно уже уплывал из надоевшей ему Англии, совершенно неожиданный фортель выкинула Кэтлин.

— Я хочу поехать с вами в Австралию, — заявила она незадолго до отбытия «Терра-Новы».

Роберт не сразу понял, о чем она говорит: для замужней женщины эта просьба, по тону, впрочем, больше похожая на требование, была не просто странной, а вообще невозможной. Но пока он пытался осознать услышанное, Кэтлин подошла к нему почти вплотную, заглянула ему в глаза и повторила:

— Возьмите меня с собой, Фолкон. Мы проведем вместе еще полгода. Я буду ждать вас там. И когда вы вернетесь, мы встретимся на полгода раньше.

— Кэтлин, вы с ума сошли, — Роберт растерянно развел руками и сделал шаг назад. — Это путешествие не для дамы. Вы бы еще на полюс со мной отправились, право слово!

— Я бы отправилась, — серьезно сказала молодая женщина. — Я бы отправилась с вами куда угодно, в любые, в самые опасные путешествия.

— Вот только я бы ни за что вас туда не взял, — мягко возразил жене Скотт. Кэтлин криво усмехнулась и опустила голову:

— Это я знаю. Но я ведь и не прошу вас подвергать меня опасности. Разрешите проводить вас только до Мельбурна!

— Это невозможно! — Роберт повысил голос и попытался придать своему лицу решительный вид, но в глубине души уже почувствовал слабину. То, как страстно Кэтлин накинулась на него с этой новой идеей, почему-то доставило ему… радость. Он прекрасно понимал, что она не должна так себя вести и что сам он обязан по-доброму, но при этом строго объяснить ей ее ошибку. А чувства шептали другое: «Она не хочет с тобой расставаться, она думает не только о ребенке, тебя она тоже любит!» И заглушить этот шепот с каждой секундой становилось все труднее.

— Кэтлин, дорогая моя, — заговорил он неохотно, прилагая множество усилий, чтобы не выдать свое радостное настроение. — Вы сами не понимаете, о чем меня просите. Морское путешествие, полгода среди скучных ученых и грубых матросов…

— Да у вас там даже матросы — с офицерскими званиями, я же знаю, как вы команду набирали! — недовольно перебила его Кэтлин.

— Не все, — покачал головой Роберт. — Да и не важно на самом деле, кто у меня в команде. Плыть на корабле — слишком тяжело для женщины и, тем более, для ребенка.