Белый край

— Менос, — негромко, в голос ответили окцитийцы.

Толпа постепенно расходилась кто куда. Я же после пережитого стресса тихо съехала вниз по ледяной стене и достала из мешочка на поясе засушенный цветок наперстянки. Только это ядовитое растение помогало мне унять то и дело мучающее меня сердце.

— Спасибо тебе, Майя, — улыбнулся Леродот. — Ты храбрая девушка.

— Давай, иди уже, — я махнула рукой. — Дай помереть спокойно.

— Пусть будет светел твой путь.

Бруни медленно сел рядом со мной, вздыхая. Из-подо льда торчал бронзовый лом, которым он откалывал куски грязного льда, рядом с ним — деревянный идол. По ледяному полу медленно растекался пролитый жир из масляной лампы, замерзая.

Краем глаза я заметила вдалеке, в конце коридора, темную фигуру в капюшоне. Это был Сих, который, скрестив руки, наблюдал за всем этим со стороны. Глядя прямо на меня, он плюнул себе под ноги и, развернувшись, пошел прочь. Для него такое яркое проявление эмоций было чем-то очень и очень редким, поэтому я, вскочив на ноги, устремилась за ним.

— Сих! — окликнула я темнокожего воина, но он и не думал оборачиваться. — Сих, постой!

Он свернул за угол, и как только я добежала до поворота, его сильная, жилистая рука вдруг схватила меня за шиворот и затащила в маленькую боковую комнатку. Я непонимающе уставилась на него, а он в это время выглянул наружу дабы убедиться, что никого рядом нет.

— Сих, что ты…

— Агрх! — воскликнул он с яростью, которую, казалось, копил годами.

— Сих…

— Майя… — начал было он, но до боли прикусил нижнюю губу и зажмурился, пытаясь сдержать эмоции. — Не верь священникам. Никаким!

— Что ты..?

— Да послушай! — он схватил меня обеими руками за плечи, заглянул в глаза. Впервые я увидела в его взгляде страх. Страх и ужасное, тяжелое сожаление. — Они… Не верь им. Не поддавайся его речам, умоляю!

— Сих, в чем дело?

Я отошла от гизийца на пару шагов. Он вздохнул, распрямил плечи и снова натянул на лицо маску безразличия. Медленно сел, опершись об стену.

— Хочешь узнать кто они такие на самом деле? — негромко сказал он. — Спроси о том, что они делали с племенем гизи. С какой злобой убивали тех, кто не молился их богу.

Я присела рядом, вздыхая. У темнокожего товарища тряслись руки, его колотило от злобы, и, казалось, он вот-вот взорвется.

— Они… Не верь им, прошу… Ни им, ни другим.

— Сих… — прошептала я, положив руку на плечо воину.

Его плечи задрожали. Он отвернулся, но я с полной ясностью понимала: он плачет. Стойкий, сильный мужчина сейчас поддался эмоциям, выпустил наружу весь гнев и горечь, что отравляли его сердце. И он не доверил их никому, кроме меня.

— Они… — начал он, но прервался, отрывисто вздыхая. — Они звери, Майя. Все они, каким бы богам они ни поклонялись.

Горячие слезы падали на ледяной пол. Одна, вторая.

— Нет у них сострадания и прощения. Ничего нет. Животные, которые убивают из-за веры.

— Сих, — я не знала, как реагировать на такую откровенность, поэтому приобняла его одной рукой. Воин положил голову мне на плечо, тихо всхлипывая. — Как я могу помочь тебе забыть о горе?

— Ты… Пообещай мне кое-что. Пустяк.

— М-гм, — кивнула я в ответ.

— Когда отправишься на юг… — вздохнул он, сглатывая ком, засевший в горле. — Найди его. Иштаар из Кури. Убей предателя. Заставь мучаться, как мучались дети и жены. Отомсти за нас… И за меня.

— Хэй, — я легонько ткнула его в бок, слабо улыбаясь. — Вместе отомстим, вот увидишь.

Сих едва заметно улыбнулся и медленно кивнул.

Глава 37: Лиса и волк

Оружие всегда должно быть наготове. Даже когда ты спишь, даже когда ты ешь или справляешь нужду — держи при себе копье, булаву, меч — что угодно. Так распорядилась Майя, капитан Белой крепости.

И Варс, молодой волк, ревностно следовал этому приказу. Даже сейчас, стоя у входа в комнату капитана и не решаясь войти, он прижимал к груди длинное древко копья. Его седые волосы трепал ледяной осенний ветер, а сам юноша кутался в тяжелую шубу. Даже для северян, рожденных в холоде и снегах, такая погода была суровым испытанием.

Он стоял, прислушиваясь к каждому шороху, каждому слову, доносившемуся из-за толстой шкуры, закрывающий вход. Слушал, как из стен раздаются хрипы, щелчки, когда у кого-то из мертвецов внутри трещали от давления кости. Слушал, и не понимал ни слова.

— Нет, не-а... — бормотала во сне Майя на языке, который во всем мире знала лишь она одна. — Не хочу...

Вдруг, Варс замер. Его уши уловили едва слышный, тихий шорох. Он крепче сжал копье, в панике обернулся, но та, что притаилась за его спиной, нанесла удар первой. Кира, широко улыбаясь, влепила ему звонкую затрещину и прикрыла рот ладонью, тихо хихикая.

— Неприлично это, волчонок, — с улыбкой протянула она. — За сном девицы следить.

— Кира! — полушепотом возмутился юноша. — Ты-то чего приперлась?!

Но девушка не спешила отвечать. Она ловко, с естественной, природной элегантностью и гибкостью молодого тела обошла его и оперлась на стену у входа. Движения ее были настолько плавными и уверенными, что казалось, будто бы она вот-вот крепко обнимет друга.