Белый квадрат. Захват судьбы

Неожиданно мысли Спиридонова переметнулись на Васю. Что у них за отношения? Соперничество? Да. У них разное видение путей развития их борьбы. Но делает ли это обоих непримиримыми конкурентами, готовыми воспользоваться для достижения целей любыми средствами? Нет.

В Кодокане есть традиция – при получении дана кандидата на этот экзамен душат его же поясом. Душат серьезно, часто – до потери экзаменующимся сознания. Ни Спиридонов, ни Ощепков не перенесли эту традицию в свою систему борьбы. И конечно, каждый из них мечтал положить другого на татами и зажать в уммэй-джиме, но ни один не желал «поставить ногу на грудь» другому. Ни один не стал бы держать этот захват дольше, чем полагается на победный зачет.

Их борьба, их конкуренция не предусматривала неразборчивости в средствах. Они всеми силами стремились отнять победу, но никогда не стали бы делать это любой ценой. И уж точно не стали бы устранять конкурента ради вожделенного первого места на пьедестале.

Спиридонов внезапно понял, что ему было бы очень просто убрать Ощепкова. Достаточно было показать ему тот блокнот, что хранился в «курительном» столике. И все! – там бы накопалось на то, что сейчас в НКВД называют «делом». Ощепкову в этом отношении было бы труднее, но он тоже мог много раз попытаться убрать его, но не предпринял ни единой попытки. Лишь несколько сказанных сгоряча слов и, возможно, непредумышленная попытка «влезть не на свою территорию». И только!

Но разве сам Спиридонов всегда следил за тем, что он говорит в адрес Ощепкова? Не поступал ли он точно так же, называя его «не разбирающимся в людях идеалистом», «пустым фантазером», человеком, чья простота хуже воровства? Да стоит ли вообще обращать внимание на слово, вырвавшееся в сердцах? Не лучше ли забыть, простить, не заметить?

Ему до зуда захотелось увидеть Ощепкова. Сказать ему, что… Сказать, что он доверяет ему, что видит в нем такого же дзюудоку, как он сам. Что считает его другом, если не братом. И крепко, по-мужски, обнять.

«Так я и сделаю», – решил Спиридонов. Увы, на сегодня была запланирована еще одна тренировка, которую из-за визита к Ежову пришлось отложить на более позднее время. То есть он в любом случае не успеет.

«Ничего, – подумал он, – за ночь Ощепков никуда не денется. А с утра, чуть свет, поеду к нему. Только блокнот уничтожу сначала. Сожгу к песьей бабушке в печке, от греха подальше…»

Спиридонов отправился на тренировку, не зная, что вновь рассмешил Будду и под его зловещий смех инь стал густо заливать ян своей чернотой…

* * *

Когда тренировка закончилась, был уже одиннадцатый час. Курсанты гурьбой ушли в раздевалку, Спиридонов тоже собирался переодеться, как вдруг в зал влетел запыхавшийся Харлампиев. Спиридонов шагнул ему навстречу:

– Толя, что случилось?

– Василь Сергеевича забрали! – выпалил Харлампиев.

– Кто забрал? – тупо переспросил Спиридонов, хотя все понял. Кто мог забрать Ощепкова? Ответ был один: «тройка» НКВД. – По какой причине?

– НКВД, – ответил Харлампиев. – Говорят, он японский шпион. Что за чушь?!

– Тихо, Толя… – Спиридонов старался казаться спокойным. – Сейчас все выясним. Вот что, я сейчас на Лубянку, а ты – к нему домой. Успокой жену и… – Он наклонился к уху Харлампиева и сказал тихо-тихо: – Постарайся забрать всю литературу на иностранном. И все бумаги. Надо – возьми кого-нибудь из своих. Ты уверен, что на квартире не было обыска?

– Ни в чем я не уверен, – ответил Харлампиев. – Телефона у них нет, заехать к ним я не успел…

– Ну, тогда ноги в руки и вперед, – скомандовал Спиридонов, на ходу переодеваясь. Занятия он вел в затрапезной гимнастерке и старых парусиновых брюках.

Не ехать же в этом тряпье к наркому?

Он подумал, что стоило бы, наверное, позвонить Варе и дать распоряжение насчет блокнота, но решил не отвлекаться. Сейчас важнее было попасть к Ежову. Как говорил Фудзиюки, сорняк проблемы надо выдергивать, захватив ближе к корню.

* * *

Ежов, казалось, даже обрадовался его появлению:

– Ба, Виктор Афанасьевич! А я хотел за вами только завтра послать. Я-то работаю допоздна, а у вас наверняка режим, распорядок дня…

В кабинете явственно пахло водкой, да и глаза у наркома были маслеными.

– Немедленно освободите Ощепкова! – с порога начал Спиридонов.

Стоявший возле стола нарком неторопливо уселся на стул.

– Вот даже как… Простите, но не могу. Ощепков арестован решением «тройки» как японский шпион, я вам больше скажу – он ключевая фигура в деле харбинцев, которые…

– На каком основании? – перебил его Спиридонов. – Вы в своем ли уме? Ощепков – шпион японцев? Тогда памятник Карлу Марксу – шпион марсиан!