Белый морок. Голубой берег

— Всемирная история характеризовалась тем, что так называемые цивилизованные общества всегда представляли собой не что иное, как неукрощенную стихию сплошных парадоксов и всяческой бессмыслицы, — с видом новоявленного мессии провозглашал «железный» Генрих. — Не разум, не воля и не творческий труд направляли течение событий, а дикие инстинкты, грубая сила, низменные забавы варваров. Только арийская раса внесла в извечный хаос определенный порядок и логику. Уже древние готы создали общественную организацию, которая в течение тысячелетий является тем эталоном государства, который берут себе за образец неполноценные расы. Нет сомнения, нынешняя эра прошла бы под знаком диктата немецкого духа, если бы достижения наших пращуров, сумевших распространить свое влияние от Атлантики до Приазовья, не смели дикие орды, неудержимой лавиной хлынувшие из бескрайних азиатских пустынь. Остготам под началом бессмертного Германариха выпало принять на себя первый, самый могучий удар азиатов. Фактически остготы спасли Европу от варварского нашествия, но в неравной борьбе сами пали смертью храбрых. С тех пор желтый морок азиатского засилья окутал чуть ли не всю планету. Но даже тысячелетия не умертвили в сердцах арийцев сокровенного зова крови вернуться на землю праотечества. Пепел Германариха стучал в сердца лучших сынов нордической расы, начиная от рыцарей ордена святого Гельмута и кончая Вильгельмом Вторым, но у них не было, да и не могло быть предельной ясности цели и могущества духа. Только наше поколение наконец осознало свое призвание, ибо имеет фюрера, гений которого осветил нации путь в грядущее. Мы, как молитву, высекли в своей памяти слова вождя, что фундамент тысячелетнего рейха заложим только тогда, когда вдребезги разобьем красного колосса. Мы ждали только сигнала к бою. И когда он прозвучал, дружно бросились на штурм одряхлевшего, отжившего мира. И вот мы стоим на землях пращуров. Именно тут я хочу вам сказать: жертвы, понесенные немецким народом в этой войне, не были напрасными, бог победы уже стучит в нашу дверь.

«Какое убожество! Ни одной своей мысли, ни одного живого слова. Все слова точно взяты напрокат из арсенала провинциальных фюреров, кормящих серые толпы на площадях жиденькой похлебкой словесной демагогии. — Рехера тошнило от омерзения. — Кому нужна эта болтовня?»

— Сейчас перед нами встает грандиозная по своим масштабам задача. Ведь на долю немецкой нации выпала историческая миссия — раз и навсегда перелицевать карту мира и на тысячелетия обеспечить немецкое господство над азиатами. Фюрер учит нас, что эту проблему мы можем решить лишь тогда, когда будем рассматривать ее исключительно с расово-биологической точки зрения и в соответствии с этим станем проводить свою политику…

Картинно застыв в истинно партийной позе со сложенными ниже живота руками, Гиммлер не говорил, а буквально декламировал каждую фразу, как школяр заученный урок. Даже и тот, кто не хотел, сразу догадался: рейхсфюрер долго и тщательно репетировал перед зеркалом, видимо рассчитывая своей речью потрясти мир. Но, как это чаще всего и случается с теми, кто не соблюдает меры, никакого эффекта его слова на присутствующих не производили: сытые по горло штампованными лозунгами, они воспринимали речь Гиммлера без особого энтузиазма. Это почувствовал и сам рейхсфюрер, так как стал заметно нервничать, переходить на крик: