Белый морок. Голубой берег

И Артем, и Ляшенко понимали это прекрасно. Ни для кого не было секретом, что киевская железная дорога — едва ли не основная артерия, питающая немецкие армии на южном участке восточного фронта. И, ясное дело, если даже время от времени закрывать ее на замок, то это будет весьма ощутимой помощью советским войскам. Правда, они понимали и то, чего будет стоить им это блокирование железной и шоссейных дорог. Немецкое командование предпримет все возможное, чтобы обезопасить их, бросит на уничтожение смельчаков не только карательные экспедиции, но и регулярные войска. Поэтому вывод напрашивался единственный и недвусмысленный: пока есть время и хоть малейшая возможность, нужно усиленно готовиться к предстоящим схваткам с врагом.

И отряд готовился. Рейдировал между Здвижем и Тетеревом, намеренно избегая стычек с оккупантами. За оружием и продовольствием Заграва и Довгаль со своими хлопцами ходили по очереди под Малин, Бышев и даже на Фастовщину, Васильковщину. Основное же внимание уделяли повседневной боевой подготовке и тщательной разведке края. Не было такого дня, чтобы партизанские посланцы не направлялись в отдаленнейшие уголки междуречья. Одни из них имели задание разыскать и установить контакт с тамошним подпольем, другие шли, чтобы разузнать о местонахождении и численности вражеских гарнизонов. Все полученные сведения тщательно собирались, уточнялись и систематизировались Витольдом Сосновским, которого Артем еще в день принятия отрядом присяги назначил своим помощником по разведке.

Выбор Артема был не случаен. Неразговорчивый и нелюдимый Ксендз-Сосновский проявил к этому делу склонность уже во время первой боевой операции, когда сумел захватить все документы карательного спецбатальона. И позже он всегда собирал всяческие разведданные, хотя никто его и не обязывал. Казалось, для Ксендза было наслаждением колдовать над картой, рыться в случайно захваченных немецких документах, по незначительным деталям разгадывать вражеские намерения. Однако приказ о своем назначении он воспринял без видимого энтузиазма. Как и раньше, делал свое дело тихо, незаметно, не проявляя ни особого старания, ни лени. Лишь в конце второй недели похода, когда отряд оказался вблизи села Забуянье, он взял слово на очередной летучке командиров.

— Я далек от мысли навязывать кому-либо свои мысли, но, если разрешите, могу высказать некоторые соображения, — начал он, словно извиняясь. — Мы слишком увлеклись рейдированйем. Обстановка требует приступить к более активным действиям. Как видно из немецкой печати, гитлеровские армии перешли в решительное наступление по всему южному фронту. Харьковская операция, бои на Керченском полуострове, под Севастополем… О настоящем размахе этого наступления трудно судить по фашистской пропаганде, но для меня лично ясно одно: советским войскам сейчас очень нелегко. Поэтому целесообразно было бы… Да вы сами хорошо понимаете: условия для этого сейчас благоприятны. Регулярных немецких войск в районе междуречья мало. Не во всех селах выявлены даже полицейские посты, тем более — гарнизоны. Но там, где они есть, в нашем успехе можно не сомневаться. В крае наблюдается нарастание повсеместного отпора оккупантам. Не сочтете же вы случайностью тот факт, что ни в одном из окрест лежащих гебитскомиссариатов даже наполовину не выполнены планы весеннего сева, сбора пожертвований в фонд армии фюрера, отправки рабочей силы в Германию. Установлено, что по лесам прячется немало местной молодежи, которая спасается от немецкой каторги. Надо подумать, как собрать воедино этих беглецов и повести их за собой…

— А как с местными партизанами? — спросил кто-то из командиров отделений. — В этих краях они должны быть.

— Конечно, есть. По крайней мере на след одной партизанской группы мы напали. Но чтобы наладить связь… Это какая-то очень загадочная группа. О ней ходит столько разных слухов! Специализируется якобы на том, что похищает немецких офицеров и высоких чинов из местных предателей. Лишь позавчера они схватили заместителя начальника макаровской полиции. И знаете где? В самом центре Макарова!

Заграва процедил сквозь зубы:

— Подумаешь, геройство! Да кому нужен какой-то там задрипанный макаровский полицай? Гитлеровских псов по одному не выловишь, их надо уничтожать оптом! А это все — фейерверки! Одарчуковщиной пахнет!

— А знаете, об охоте на немецких офицеров я слыхивал еще до встречи с вами, — морщит в раздумье лоб Матвей Довгаль. — Только все те операции население приписывало Калашнику… Слушайте, а что, если в самом деле где-то поблизости действует отряд настоящего Калашника? Пусть не весь отряд, а лишь отдельная группа охотников на вражеских офицеров?..

С Матвеем не спорят, но и соглашаться не соглашаются. Да он и сам мало верит в свое предположение. Разве прославленный генерал Калашник ограничился бы такими мелочами, как похищение всяких там тыловых фашистских крыс!

— А по-моему, это местные герои-кустари! — режет Заграва.