Белый огонь

Высокий силуэт появился за спиной шаутта, и в какой-то миг Дэйт решил, что это снова одна из тех странных тварей, но почти сразу же он узнал Катрин. Ее грубое лицо было иссечено тенями и бликами синего огня разрастающихся пожаров. Старуха опустила ладонь на затылок лунного человека, дернула рукой так, словно снимала чулок или змеиную кожу, и тварь, булькая, упала ей под ноги, стала расползаться зеркальной лужей.

Она переступила через нее и мощным рывком вырвала из стены застрявший моргенштерн.

– Друг, – проскрипела Катрин. – Странное я время нашла, чтобы заводить себе друзей. Ладно. Видно, Шестеро так хотят. Иди за мной и не отставай. Вихрь не простил бы мне, если бы я дала тебя прикончить.

Она не сказала других слов, но Дэйт услышал их. И Катрин, как видно, знала это. Поэтому лишь изогнула краешек сурового рта.

И слова эти были «если бы я тебя прикончила».

Отчего-то воин не сомневался, что ей бы это удалось с такой же легкостью, как и шаутту.

Эйрисл с уцелевшими солдатами отступил через кухню, потеряв во мраке Дэйта. Возвращаться не стал, так как что-то с силой ударило по стене, бревна треснули, и рухнула крыша.

Он пытался организовать сопротивление, собрал вокруг себя ничего не понимающих, мечущихся по улице солдат. Его отряд разрастался, люди из нескольких рот присоединялись к нему и возле Пуговичных ворот столкнулись с мэлгами. Эйрисл никогда не видел их, но сразу узнал по старым сказкам.

Твари сражались копьями и топорами, отчаянно перли вперед, словно забыв, что они не бессмертны. Дрались с яростью, и люди, прижатые к казармам, держались лишь благодаря щитам. Но Эйрисла и еще несколько человек оттеснили в сторону соседней улицы. С десяток рычащих противников выдавливали их все дальше от центра схватки. Рядом упал один воин, второй, третий.

В конце концов удалось добраться до крепостной башни и захлопнуть калитку. Эйрисл, державший в руке окровавленный кавалерийский дротик, осмотрел помещение с единственным синим факелом на стене, затем пересчитал уцелевших.

Четверо.

Один был в форме гарнизонной стражи.

– Где мы, солдат? – спросил его лейтенант. – Где мы? Понимаешь меня?

Тот поспешно кивнул.

– Башня Желудя, господин лейтенант.

– Выход отсюда есть?

– Да. На вторую стену, и по ней можно до лестницы в купеческие кварталы.

– Ну так не спи, солдат! Веди нас! Быстрее!

На стене никого, кроме ветра. Внизу все горело, мелькали тени. Тут и там шел бой.

Эйрисл увидел крыши конюшен, далекие отсюда, и облегченно выдохнул. Пожара там не было.

Пока не было.

А значит, с Тионом все в порядке. Но долго это продолжаться не может.

Он вновь ощутил кислый вкус во рту, головную боль и на этот раз сообразил сразу. Отодвинул стражника, шедшего первым, как раз в тот миг, когда путь им преградила тварь с синими глазами.

Он с силой швырнул в нее дротик, и она, вскрикнув неожиданно высоко и тонко, зашаталась, а после рухнула вниз. Прямо на горящую крышу, проломив кровлю, исчезла в синих искрах и пламени.

Купеческие кварталы находились через улицу от Пуговичных ворот, где все еще слышался звон металла. Именно здесь, среди острых углов и усилившегося снегопада их и нашел шаутт в теле Говерта.

Сопротивление людей было скоротечным и жалким. Шаутт с ленивой грацией убивал одного за другим голыми руками, ломая им шеи, точно цыплятам. Пока не остался лишь Эйрисл.

Тот не собирался сдаваться, выхватил кавалерийский меч. Рассек «сержанту», когда-то бывшему его другом, лицо, отрубил пальцы на левой руке и пропустил миг, когда тени сгустились, пришли в движение и оплели его ноги и руки, лишая подвижности.

Теперь лейтенант мог только ругаться, и он выдал несколько прекрасных фраз, но, к сожалению, они были не тем оружием, что могло повергнуть демона.

– Надо же, – бесцветным голосом прошелестел шаутт, подойдя почти вплотную. – Ну надо же. Сама смерть. Впрочем, мне не важно, что есть. Даже если мясо смердит падалью.

Он оскалил зубы, клацнул ими. Громко и неприятно.

Лейтенант вспомнил сон. Реки белого огня, затапливающие улицы, опаленных свиней… Вспомнил голод и кислый вкус во рту. И сразу понял, что голод и вкус – реальны. И лишь зарево, начавшее разгораться над городом, не белое, а синее.

Что-то выкатилось из-под ног шаутта. Они оба с удивлением рассматривали простые игральные кости. Эйрисл узнал их. Те самые, которые были у солдат в столовой. Ему показалось, что он чувствует их, понимает. Словно они ждут его просьбы.

Затем раздались шаги и стук копыт.

На пустой улице появился Мильвио. В одной руке он держал обнаженный меч, положив его на плечо, другой за узду вел Тиона.

– Интересные вещи тут происходят, сиоры, – сказал южанин. – Сразу три шаутта. Один в теле, двое в тенях. Ради одного человека? Вы так его боитесь или просто настолько слабы?

Глаза Говерта прищурились:

– Ты не трус или просто дурак, человече?

– Дураков среди нас много. Ну, разве что кроме коня. – Он посмотрел в глаза Эйрислу. – Конь-то, как я понимаю, очень умен.

В следующий миг он отпустил узду, и лейтенант рявкнул приказ:

– Кейдо!