Белый Орден или Новые приключения Ариэля

— Он понятнее. Я могу себе представить Хлодвига в нашем лесу, а тех царей не могу представить.

— А может быть, он превосходит тех царей какими-нибудь качествами?

— Хлодвиг служил Христу. Это очень важно.

Конечно, это были мои слова, которые Ариэль лишь повторил, но он запомнил именно эти слова и повторил их вполне осмысленно, как своё личное убеждение. Тогда я стал пересказывать ему священную историю, начав от Адама и закончив апостолами. Как искренне он радовался, когда кто-нибудь из библейских персонажей сохранял верность Богу, как горько сокрушался, когда кто-нибудь отступал от Бога! Да, Ариэль был не просто львом, а воистину Божьим львом. Но ведь на самом-то деле он был всего лишь львёнком, крохотным и беззащитным в этом огромном и жестоком мире, о котором не имел пока никакого представления. Весь его мир состоял из убогой хижины и леса рядом с ней. Что ждёт его там, посреди бескрайнего зла? Я старался об этом не думать, потому что это было бесполезно.

— Эрлеберт, ты мой отец? — однажды спросил Ариэль.

— Нет, львёнок, твой отец — другой человек. Он любит тебя, но не может к тебе прийти.

— Тогда я сам приду к нему.

— Это невозможно. Не спрашивай почему, не смогу объяснить. В этой жизни случаются преграды, преодолеть которые невозможно. Такова Божья воля, её надо принять.

— Хорошо, я приму Божью волю. Но кто же тогда ты?

— Твой друг. Если позволишь — твой наставник.

— Я позволяю тебе быть моим наставником, — с царственным спокойствием сказал Ариэль, и я почувствовал, что передо мной прирождённый повелитель.

Время шло, Ариэлю исполнилось два года, Гильперик по-прежнему пребывал в летаргии, а Пипин становился всё сильнее. Мажордом давно уже отличался от короля лишь отсутствием короны, и отсутствие у него короны казалось Пипину всё более странным. Но мажордом осознавал, что, отняв у Гильперика всё, вот эту-то изящную золотую безделушку он не может просто так сорвать с головы короля, потому что ничего не имевший Гильперик, всё же продолжал оставаться помазанником Божиим. Гильперика можно было раздавить мизинцем, но отнять у него Божие благословение на власть было затруднительно.

Пипин нашёл выход. Он решил узнать, не согласится ли римский папа сделать его королём, совершив над ним миропомазание, так чтобы это было с Божьего благословения? Мажордом послал в Рим письмо к первосвятителю с вопросом, в котором уже содержался ответ: «Кого должно называть королём: того, кто носит корону, или того, кто управляет государством?». Папский ответ был вполне предсказуем и однозначен: «Королём должно называть того, кто правит государством». Пипин сразу решил, что теперь Бог у него в кармане.

Позднее говорили, что Пипин сверг Гильперика, но это слишком сильно сказано. Свергать короля не пришлось. Гильперик восседал на троне с короной на голове. В зал без шума вошёл Пипин, сопровождаемый десятком рыцарей, которые имели значение лишь как свидетели, подкреплять свои слова вооружённой силой Пипин не имел необходимости.

— Ты больше не король, — спокойно, но очень грубо сказал Пипин. — Королём буду я. Ты отправишься в монастырь.

Гильперик восседал на троне не расслабленно, как обычно, а с прямой спиной, его осанка была царственной, как и весь его облик, лицо отражало неотмирную торжественность. Услышав грубое обращение Пипина, он спокойно встал, замер, как самая убедительная статуя короля, и царственно прошептал:

— Делайте, что хотите.