Белый отель

Отель раскачивался на волнах бури, она вообразила, что плывет на океанском лайнере. Слышала поскрипывание обшивки, вдыхала соленый морской воздух, щекотавший небо, что струился из открытого иллюминатора, смешиваясь с напоминавшим о морской болезни едва уловимым запахом готовящегося на камбузе кушанья. Придется ужинать с капитаном, наверное, тот попросит участвовать в концерте, затеянном на его корабле. Быть может, они так и не доберутся до порта. Женщина чуть не плакала, сосок так сильно вытянулся, что она начала страдать: боль сконцентрировалась в центре груди, но в то же время упругий комок плоти не принадлежал ей, он медленно уплывал прочь, лишний, как окровавленная слепая кишка, вырезанная корабельным врачом. Она хотела, чтобы любовник сделал паузу, немного отдохнул, но юноша не унимался. К её вящему облегчению, его губы потянулись к другой груди, стали вытягивать второй сосок, хотя он и так сильно раздулся, не желая отставать от своего близнеца. "Они чувствительны?" - спросил он, и она ответила: "Да, конечно, они любят друг друга". В каюте рядом, за их койкой, разбился иллюминатор.

Он пальцами растянул ей влагалище и с такой силой вогнал пенис, что она отпрянула. Приподнялся, наклонил голову, чтобы рассмотреть место, где только что так таинственно провалился в недра чужого тела. Он исчез, снова появился, опять исчез в ней. Она ощутила легчайшее прикосновение к волосам, подняла руку и почувствовала под пальцами нечто сухое, похожее на папиросную бумажку. Это был кленовый листок, залетевший в комнату ещё до того, как начался ураган и к ним попал камень. Она показала ему находку. Он, поглощенный ритмичной работой в её лоне и необходимостью сдерживать себя, чтобы продлить удовольствие, растянул губы в улыбке, но она тут же превратилась в гримасу. Женщина дотянулась до ягодиц юноши и стала поглаживать сухим листиком чуть пониже. Он напрягся и содрогнулся всем телом.

Легкий дождь прекратился, ветер стих; они открыли окно и вышли на балкон. Он обнял подругу за талию. На их глазах штормовые облака разошлись, показались звезды - таких огромных они никогда не видели. Каждые несколько секунд одна из них падала, прочертив яркую дугу в черном небе, словно кленовый лист сорвавшийся с ветки или любовники, которые во сне тихонько укладываются поудобнее. "Дождь Леонидов", - тихо произнес он. Она положила голову ему на плечо. Рядом с озером сновали неясные фигурки: на берег вытаскивали тела утонувших. До них долетали стоны и плач; кто-то кричал, что нужны ещё носилки и одеяла. Любовники вернулись в постель и вновь растворились друг в друге. Теперь она чувствовала в себе не только пенис, но и палец, они двигались попеременно, но член медленней. Перед глазами возникло ночное небо, прочерченное падающими звездами, в ней возникли маленькие вихри и водовороты, как в озере во время шторма. Буря явно ещё не утихла, краем глаза они заметили, как черный квадрат окна разрезала ослепительная вспышка, молния ударила прямо в темную воду; зашелестели занавески. "Так сильно не надо", - шепнул юноша, и она стала гладить головку члена осторожнее, самым кончиком ногтя. Его палец глубоко проник в анус, было больно, но она хотела, чтобы ей сделали ещё больнее.

На озере зажглись огни - спасательные лодки все ещё искали тела пропавших. Но сидящие в них люди сами ещё не оправились от грома, обрушившегося на них за несколько мгновений перед тем, как молния превратила ночь в день. Снова поднялся ветер. Пришлось поспешно плыть к берегу, потому что никакой надежды на то, что сегодня удастся найти ещё кого-нибудь, не осталось. Отель был полон отчаявшимися, обезумевшими от горя людьми; стеклянные двери хлопали, вносили все новые и новые тела несчастных. Вода, затопившая бильярдную, расположенную на цокольном этаже, поднялась до уровня карманов, но несокрушимый майор кружил у стола с кием, намереваясь во что бы то ни стало закончить партию. Он наметил последний красный и все цвета до розового. Трудный прямой удар через весь стол, но он выполнил его безошибочно и загнал шар в лузу. Вода добралась почти до пояса, майор невозмутимо отхлебнул пиво и натер мелом кий. Черный шар лежал у борта, но он послал белый волчком. Это был красивый удар, и черный с громким всплеском исчез в своей могиле, заполненной водой. Пришлось играть за обе стороны, его партнер, священник, убежал наверх, чтобы исповедовать умирающих. Отметив свою победу мрачной улыбкой, майор убрал кий на место и выплыл из бильярдной. Наверху у себя в номере любовники спали, несмотря на порывы ветра, сотрясавшие окно; они продолжали держать друг друга в объятиях, словно боялись, что, если разожмут руки, бесследно исчезнут в ночи. Черный кот, полумертвый от страха, сжался в комок, припав к раскачивающейся ветви ели напротив их балкона. Он весь подобрался, напряг мускулы, но понял, что ему туда не допрыгнуть.