Белый шаман

Исчез Ятчоль, как исчезает дым. Линьлинь превратился в умку. «Ты же был волком. Почему стал умкой?» – спросил Пойгин. Умка потёр голову лапами и вдруг выпустил из неё целую тучу воронов. Каркают вороны над Пойгином, некоторые норовят его клюнуть. Пойгин отмахивается, кричит. А умка вдруг превращается в Ятчоля. Хохочет Ятчоль, на воронов показывает: «Это я их на тебя накликал, чтобы беду тебе предсказали». Появились парни с карабинами, среди них два внука Пойгина. Стреляют парни в воронов, а внук Гриша кричит: «Не каркайте! Вы – мысли къочатко!»

Потом Пойгин стал подниматься на гору, волоча за собой нарту с мёртвой Кайти. Всё круче дорога. У Пойгина не хватает дыхания. Но вот он уже сидит на нарте вместе с живой Кайти. Линьлинь везёт нарту легко и свободно и говорит по-человечески: «Кайти стала живой, а я стал зрячим». Лицо Кайти видно смутно, хотя сидит она как будто совсем рядом, словно сквозь туман пробивается её улыбка. Линьлинь увозит нарту всё выше и выше, и совсем легко ему, будто не нарту везёт, а перо птицы. Вот и вершина горы. По левую сторону бескрайняя тундра, по правую – вечное море. Кайти по-прежнему где-то совсем рядом и в то же время далеко-далеко, никак не разглядишь её лицо. Проходит ещё мгновение, и она совсем исчезает.

Пойгин оглядывается и нигде не видит Кайти. Ему становится страшно. Он хочет закричать, чтобы Кайти вернулась, но крик только душит его и никак не может вырваться на волю Кто-то схватил Пойгина за плечи, стал трясти. Кто это? Кажется, Артём. Да, да, это Артём Медведев. Волнуется Артём, показывает на пропасть, на краю которой стоит Пойгин. Сделай лишь единственный шаг – и полетишь в пропасть. А тут Рырка появился. Раздуваются свирепо его ноздри. Пойгин чувствует, что Рырка через мгновение толкнёт его, надо отступить от пропасти, однако ноги не слушаются. «Артём! – зовёт на помощь Пойгин. – Останови его, Артём. Ты же всегда спасал меня». Но нет Артёма, а Рырка превратился в росомаху – гибель неминуема.

И снова кто-то потряс Пойгина за плечи. Так вот же Артём! Он всё-таки пришёл на помощь, не мог не прийти.

Пойгин открыл глаза и увидел Артёма совсем ещё молодым. Долго смотрел на него и не мог понять, как этот человек спас его. А спасение – вот оно, он чувствует всем существом, что спасение пришло, Пойгин обвёл медленным взглядом комнату, нащупал на тумбочке лампу. Да, именно лампа ему нужна! Зачем? В комнате уже совсем светло.

– Родилась девочка. У тебя внучка!

Пойгин с напряжением морщит лоб, с трудом возвращаясь из сна к яви. Так это же не Артём, это Антон… О чём же он говорит?

Какая-то важная весть прорывается туда, где живут душа и рассудок.

– Где Кэргына?! – вскричал Пойгин, чувствуя, что голос его, так мучительно теснивший грудь, наконец вырвался на волю.

– Кэргына в больнице. Я же тебе говорю, она родила дочь. У меня наконец есть дочь, понимаешь, дочь! А у тебя внучка.

Пойгин медленно поднимается над кроватью, опускает ноги на пол.

– Внучка?! Ты сказал… родилась внучка?! Так это же… это, наверное… вернулась Кайти…

Антон ничего не сказал. В глазах его, похожих на два просвета в небе, когда ветром разрывает тучи, были радость и грусть.

– Да, это вернулась Кайти. Дай бубен. Подожди, я лучше сам…

Пойгин подошёл к шкафу, вытащил бубен, осторожно провёл по нему вздрагивающей ладонью.

– Верно ли, что я получил телеграмму… или это приснилось?

– Это верно, вчера ты получил телеграмму. Отец будет через несколько дней.

Пойгин осторожно положил бубен на кровать, поднял лампу, под которой вчера спрятал телеграмму.

– А, вот она. Значит, не приснилось. И весть о внучке тоже не приснилась… Хорошо, что я не слишком стал торопиться к верхним людям. – Улыбнулся лукаво, поддёрнул кальсоны. – Мы ещё здесь поживём, с земными людьми. Артёма увижу, Кайти увижу… Я очень надеюсь, что внучку мы назовём Кайти. Согласен ли ты?

Антон поспешно закивал головой, словно боялся, что запоздает с ответом.

– Да, да, конечно, согласен. По-русски это будет Катя…

Пойгин долго смотрел на Антона. Не отрывая от него глаз, нащупал на тумбочке трубку, закурил.

– Очень ты похож на отца. Именно таким я его увидел впервые… – Глубоко затянулся, посмотрел на бубен, провёл по нему рукой. – Ты иди, иди… я побуду один. Я буду вместе с бубном думать…

Антон осторожно закрыл за собой дверь. А вслед ему донёсся тихий рокот бубна. Пойгин думал. Пойгин жил…