Белый Шанхай

В мире Феликса все истины были по-солдатски просты, а добродетель и грех определялись так, как учили в кадетском корпусе. Жаль, конечно, что он работал тюремщиком — такой профессией особо не похвастаешься, но зато этот парень был честен, тверд в убеждениях и делал добро, ничего не требуя взамен. Когда отца Серафима жестоко избили на ринге, он устроил его охранником в тюрьму — чтобы тот мог прокормиться и подлечиться.

Феликс терпеть не мог «разряженных баб, которые невесть что о себе возомнили», и выбрал Аду, потому что посчитал ее скромной и порядочной девушкой. Теперь она с ужасом вспоминала, что когда-то ей хотелось затащить в постель Клима или Даниэля Бернара. Вот уж действительно уберег Господь! Если бы Феликс обнаружил, что Ада не девственница, он бы потерял к ней всякое уважение.

Как ей хотелось замуж! С какой стороны Ада ни смотрела, он был идеальным кандидатом в супруги — способным содержать семью и защищать ее от любых напастей.

«Мой Феликс даже Даниэля Бернара не испугается! — с гордостью думала Ада. — Ох, поскорее бы он сделал предложение!»

4

Ада все обдумала: ей надо было убедить Феликса поехать в Соединенные Штаты. Бэтти сказала, что у стюардов с туристических лайнеров можно купить краденые американские паспорта и перебраться по ним в Мексику, где подлинность документов никто не проверяет. Если открыть в приграничном городке фирму (любую — хоть по скупке куриных мозгов), это даст право пересекать границу «по делам коммерции». А обратно можно не возвращаться.

Ада решила разыскать и продать «Авро» и на вырученные деньги купить билеты на пароход. Она была уверена, что Феликсу понравится ее идея, но никак не осмеливалась заговорить об этом — ведь тогда пришлось бы рассказать, откуда у нее взялся аэроплан. Вдруг Феликс начнет ревновать к Даниэлю Бернару? Или того хуже — подумает, что Ада замешана в его преступлениях?

Наконец она не выдержала, и когда Феликс вновь пошел провожать ее, прямо спросила о его планах на будущее.

Он так долго молчал, что у Ады затрепетало сердце: а что, если он не намерен на ней жениться?

— Я не хотел вас пугать, но, видно, придется сказать правду, — произнес Феликс. — В Китае скоро будет большая война.

Ада потерянно посмотрела на него:

— С чего вы взяли?

— На юге националисты из партии Гоминьдан сговорились с русскими большевиками и китайскими коммунистами: они создали НРА, Национально-революционную армию. Она уже сейчас проедает пять шестых доходов провинции, и так долго продолжаться не может. Летом армия двинется на север, чтобы захватить весь Китай и уничтожить иностранные концессии.

— Шанхай им все равно не по зубам… — начала Ада, но Феликс перебил:

— В китайском городе все население настроено против «белых дьяволов». В Шанхае ждут прихода НРА! Как только она приблизится к нам, тут вспыхнет восстание.

— Поедемте со мной в Америку! — воскликнула Ада.

Феликс покачал головой.

— Я хочу жить в России, а не в Америке. Сейчас многие белогвардейцы записываются в отряд при армии китайского генерала Собачье Мясо. У нас есть боевой опыт, так что мы достойно встретим гостей с юга! Сначала мы уничтожим большевизм в Китае, а потом пойдем войной на Советы. Я уже уволился из тюрьмы и сегодня хотел попрощаться с вами. Отец Серафим тоже едет со мной.

Феликс явно сошел с ума, но отговаривать его было бесполезно.

— Как вы не понимаете?! — кипятился он. — Это наш шанс возродить Белую армию! Кем я буду в вашей Америке? Мне что — опять идти в тюремщики?

— Но ведь можно открыть гостиницу… — лепетала Ада.

— Я не лавочник и не содержатель гостиниц! Я солдат! Я сам себя не уважаю, если не занимаюсь своим делом!

Ада не стала рассказывать ему об аэроплане: мечтать о Лонг-Биче не имело смысла.

Феликс пообещал написать ей, как только прибудет в часть; она поклялась, что будет молиться за него. Все свершилось очень просто и буднично.

— Ну что ж, прощайте, — тихо сказала Ада, когда они дошли до Дома Надежды.

Она пожала Феликсу руку и направилась к воротам. Голова ее гудела, а в глазах застыли непролитые слезы. Все было кончено.

— Ада, постойте! — Феликс догнал ее. — Если вас кто-то будет обижать, обратитесь к моему другу, Джонни Коллору. Он служит в полиции Международного поселения, в участке на Нанкин-роуд.

— Хорошо, — бесцветно отозвалась она.

— Адочка!

Феликс вдруг схватил ее за плечи и поцеловал — жадно и неумело.

— Не сердитесь на меня, Адочка! И знайте, что я полюбил вас с первого взгляда.

— Я тоже! — прошептала Ада и, зарыдав, побежала к себе.

Счастье пронеслось мимо нее, обдав горячим ветром, и пропало вдали.

Глава 23 Радиоведущий

1

Нина не понимала, что происходит: Клим добился своего и вдруг резко охладел к ней. Да, она была виновата перед ним, да, история с фотографиями вышла отвратительная… Ну так что ж теперь — ставить на себе крест?

Хуже всего было то, что Клим упорно отказывался «выяснять отношения».

— Как я могу что-то исправить, если ты не говоришь со мной? — злилась Нина.

Клим делал удивленное лицо:

— А я разве не говорю?

— Ты все еще обижаешься на меня?

— С чего ты взяла?