Белый Шанхай

— Мы не имеем права жаловаться на судьбу, — сказала Бинбин Эдне. — Что мы знаем о страданиях? Этим детям живется в тысячу раз хуже, чем нам, и им некуда бежать от своих мучителей. А мы с вами даже ни разу не голодали.

С того дня Эдна и Бинбин начали силой отбивать у бандерш малолетних проституток. С топором в руках, с несколькими полицейскими в арьергарде, миссис Бернар врывалась в публичные дома и рубила двери, за которыми прятались насмерть перепуганные дети. Бинбин уговаривала их поехать с ними в церковный приют, где девочек учили ремеслам и английскому языку. Через несколько месяцев бывшие проститутки уже могли зарабатывать себе на плошку риса.

Не раз и не два под ворота Бернаров подкладывали отрубленную собачью голову и записки с угрозами.

— Торговлю детьми покрывает Зеленая банда, а с ней шутки плохи, — вздыхал повар Юнь.

Он был уверен, что их всех скоро убьют, и на всякий случай купил себе гроб. А Сэм приобрел у бродячего монаха амулет и подарил его Аде.

— Я за тебя каждый день молюсь, — серьезно сказал он.

Но ей от этого было не легче.

2

Еще на Чапу-роуд Ада заметила, что за ней следят. Она остановилась у витрины, чтобы разглядеть своего преследователя: вид у него был очень подозрительный — надвинутая на глаза кепка, серый плащ и планшет. Она прибавила шагу, но преследователь не отставал.

Сердце у Ады дрожало, как заячий хвост: это наверняка был убийца из Зеленой банды! Она нащупала в кармане мамины маникюрные ножницы — в последнее время она не выходила из дома без оружия. Бэтти сказала, что в случае чего врага надо колоть в руку, ногу или зад: так до смерти не убьешь, но выиграешь время, чтобы удрать.

Преследователь нагнал Аду почти у самого дома. Она увидела его тень на стене, вскрикнула и обернулась:

— Что вам надо?!

Парень снял кепку.

— Здрасьте! Вы меня не помните?

Ада исподлобья взглянула на него: он был худой, сильный и плечистый и возвышался над ней на две головы.

— Я Феликс Родионов, — шмыгнув носом, представился парень.

Ада вздрогнула: так звали приятеля Клима — он упоминал о нем в своем дневнике.

— Мы разве встречались? — осторожно спросила она.

— Я вас еще во Владивостоке приметил, когда мы грузились на корабли, — отозвался Феликс. — Я вам тогда чемодан помог дотащить, а потом мы вместе в очереди к полевой кухне стояли. Вы сказали, что приехали из Ижевска и ваш покойный папаша был американцем.

— Ах да, я вспомнила вас, — солгала Ада.

— Мне о вас Клим рассказал, — продолжил Феликс. — Я как услышал вашу фамилию, так и подумал, что это судьба. Собственно, вот, держите…

Он протянул Аде конверт, на котором значилось: «Приглашение на ежегодный бал Кадетского общества в Шанхае».

Она совсем растерялась.

— Что это? Откуда?

— Бывшие кадеты скинулись деньгами: сняли зал и наняли оркестр.

— Так вы меня на танцы приглашаете? — Ада не знала, что и сказать.

— А вы пойдете? — с надеждой спросил Феликс. — Я, честно говоря, думал, что вы меня прогоните: «Что пристал, дурак долговязый?»

Они два часа простояли у ворот, вспоминая Россию и путешествие до Шанхая. Вернувшись домой, Ада присела на кровать и замерла, не смея поверить в случившееся. Господи, кажется, она действительно понравилась этому Феликсу! А вдруг он ухаживать за ней будет? Вдруг он влюбится в нее и позовет замуж?

Подумав об этом, Ада рассмеялась: Феликс всего лишь пригласил ее на танцы, а она уже свадьбу сыграла.

Ада достала бумажную иконку и, вздохнув, встала перед ней на колени — чего обычно не делала.

— Милый Боженька, мне очень нужно, чтобы меня любили!

3

На кадетском балу Феликс не танцевал с Адой и только хмуро смотрел, как она вальсирует с другими.

— Что ж вы меня ни разу не пригласили? — спросила Ада, когда они вышли на улицу.

Феликс смутился:

— Я танцам не обучен. Учитель в корпусе от холеры помер, а после никого не нашли: жалованье нечем было платить.

— Но другие парни танцевали.

— У них способности имеются. Я для вас билеты взял: вы, женщины, это дело любите.

Каждый раз, когда у Феликса не было дежурства, он приходил к дому Бернаров встречать Аду. Ей было странно, что он относился к ней с такой бережностью, будто она была княгиней: с тех пор как мама умерла, никто не смотрел на Аду как на чудо.

— Расскажите о себе, — просила она. — О чем вы чаще всего думаете?

— Ну… о политике, — конфузился Феликс.

— А если говорить о личном? — Аде ужасно хотелось, чтобы он признался в любви.

— А вы смеяться не будете?

— Не буду.

— Я мальцом читал одну книгу про моряка, спасшегося после кораблекрушения. «Робинзон Крузо» называется. Мне бы тоже хотелось пожить на необитаемом острове, чтобы испытать себя: смогу пожрать добыть — выживу, не смогу — сдохну. Думаю, я бы смог — хоть бы мышами питался.

Ада в недоумении смотрела на него: необитаемый остров? Мыши? А как же она?