Белый Шиповник и Черные Ягуары

— Я не могу понять этой вашей бартастанской скоропалительности в отношениях. Вот и Бел, мой отчим, сделал маме предложение через три месяца после знакомства, и они сразу же поженились. У меня просто в голове не укладывается, как можно так быстро понять, что за человек перед тобой.

— Все люди разные, — дипломатично заметил Ренц, — но у тебя будет достаточно времени, чтобы узнать меня получше, ведь пожениться мы сможем только после того, как я закончу учебу, а до этого еще больше полутоpа лет.

— Ну, вообще-то, я уже говорила, что не собираюсь выходить замуж до того, как я закончу учебу. А до этого не полтора года, а целых четыре с половиной, — ответила Инса, уже усвоившая, что спорить с самой идеей, что они непременно поженятся, просто бесполезно.

— Почему четыре с половиной? — удивился Ренц.

— А я разве тебе не говорила, что после бакалавриата собираюсь в магистратуру — учиться на психолога?

— Нет, — заверил Ренц, — такое я бы запомнил.

— Ну так вот, именно это я и собираюсь сделать. И учиться в магистратуре я буду уж точно не в Циннаверре, а в Стадстрене, Икен к тому времени достаточно освоится здесь, чтобы обойтись без меня.

— Знаешь, — задумчиво ответил Ренц, — а это даже и неплохо. Я ведь только в бакалавриате платно учился, и по распределению мне нужно будет отработать как раз три года — за бесплатную магистратуру. И отправят меня, конечно же, в какой-нибудь глухой угол, в котором тебе вряд ли понравится. И что ты хочешь продолжить учиться в Стадстрене — тоже неплохо, мне так будет спокойнее.

— Почему? Неужели же ты готов признать, что ваши бартастанские стихмаги — ужасно навязчивые типы? — рассмеялась девушка.

— Некоторые — определенно. Мы посидим здесь или дальше пойдем? — поинтересовался парень, а Инса, оглянувшись, обнаружила, что они уже дошли до стадиона.

— Давай посидим, только не очень долго, а то скоро уже стемнеет.

Когда они сели, Ρенц снова взял Инсу за руку, и напряженно глядя ей в глаза, перевел разговор на совершенно неожиданную тему:

— Я понимаю, что это скорее всего тебя разозлит, но в эти выходные я летал в Стадстрен, в ночь на конечник — туда, в ночь на воскресенье — обратно.

— Зачем? — предсказуемо насторожилась Инса.

— Чтобы пообщаться с этим твоим Уртом.

— Οн не мой, — выпалила Инса и запнулась, сообразив, что именно она только что произнесла.

— Вот именно, — веско сказал Ренц. — Вы с ним расстались, и он уже больше не твой парень.

— Откуда ты знаешь? Ты его что — пытал? — обсуждать с Ренцем Урта было ужасно неловко, но любопытство пересилило.

— Зачем же так жестоко? — рассмеялся парень. — Просто подсел к нему в баре, завязал разговор и подлил одну интересную настойку. Не эликсир правды, конечно, но действие похожее, особенно в сочетании с алкоголем.

— Так себе план, — заметила Инса. — А если бы он не пошел в бар?

— Пошел бы, я нашел кое-кого, кто согласился его позвать вместе посидеть, а на потом не прийти.

— Да ты прямо как тайный агент УМБ. Интересные настойки, общие знакомые с совершенно посторонним парнем. Как ты вообще узнал, что это именно Урт, да еще так быстро?

— Не так уж и быстро. Я начал наводить справки сразу же после того, как познакомился с тобой, и ты сказала, что у тебя есть парень. Ну, а у меня есть двоюродный брат — полицейский и его отец и мой дядя — УМБ-шник, так что было кому помочь.

— И они вот так просто согласились выяснять про парня девушки, которая тебе понравилась? Οни же наверняка при этом нарушили кучу служебных инструкций, а может даже и закон!

— Про предполагаемого парня девушқи, которая мне очень понравилась, — уточнил Ренц.

— И всё равно.

— Ну, мы же семья. И с Интом, и с дядей Нулом у меня очень близкие отношения, честно говоря, с дядей они даже лучше, чем с отцом. Я долго сомневался, стоит ли тебе об этом говорить, но в итоге решил рассказать всё до конца. Не знаю, огорчит тебя это или обрадует, но Урт сожалеет о том, что вы расстались.

— Вот как? — ледяным тоном отозвалась Инса. — Ну, это его проблемы. Я ни о чем не жалею.

— Правда? — обрадованно переспросил Ренц.

— Правда, — подтвердила Инса, глядя ему прямо в глаза.

— И ты на меня не злишься за то, что я полез это всё выяснять?

Инса задумалась, и Ренц напряженно замер.

— Да, я злюсь, — наконец сказала она, — но не так сильно, как должна бы. Наверное, это потому, что я понимаю, почему ты так поступил. Мне бы хотелось тебя попросить больше никогда ничего подобного не делать. Но я знаю, что это бесполезно. Нет, ты даже можешь мне это пообещать, но потом всё равно сделаешь по — своему. И вот это-то меня по — настоящему бесит!

— То, что я поступаю так, как считаю нужным? А разве ты сама не так делаешь?

— То, что ты поступаешь так, как считаешь нужным по отношению ко мне, не задумываясь, а что при этом я считаю нужным.

Ренц набрал в грудь воздуха, явно для возмущенного ответа, но внезапно передумал и, шумно выдохнув, спросил, глядя в сторону:

— Вот, значит, как ты это воспринимаешь?

— Вот, значит, так я это воспринимаю. Пойдем обратно, уже темнеет.