Белый шиповник. Сборник повестей

А я сразу догадался. Это мальчишки из деревни скачут в ночное. Сердце у меня заколотилось. “Убегу! Убегу!” -лихорадочно думал я.

Табун был уже близко. Очкарик и толстяк посторонились к обочине.

- Берегись! - закричал передний всадник. И тут я бросился наперерез лошади, чуть не под копыта.

- Куда? - рявкнул верховой.

- А чтоб тебя! Стой! Стой! - кричали мои конвоиры.

Я бежал во весь дух, обдираясь о ветви и петляя меж стволов… Спокойно! Спокойно! Теперь надо спрятаться. Неподалёку лежала вывернутая с корнем сосна. Между комлем и землёй было совсем мало места, но ведь и был маленький. Я втиснулся под ствол и закрылся сухими ветками.

Толстый и очкарик вскоре пробежали мимо. “Спокойно! - сказал я себе. - Сейчас они обратно пойдут”. И в самом деле, вскоре с другой стороны ствола раздались голоса:

- Он к лагерю побежал!

- Ну да! На минное поле!

- Да нет, там же посты, они бы его не пропустили. Там же солдаты… Уже бы слышно было, как поймали. Он к лагерю побежал.

- Погоди, у меня шнурок развязался.

Над моей головой посыпался песок. Мальчишки сели на сосну, под которой я лежал. Меня душил смех, хотелось хохотать, хохотать…

- Давай сейчас побежим по дороге. Он наверняка лесом пойдёт, мы его у лагеря перехватим.

И они побежали к дороге.

Я вылез из укрытия. Дурачки! К лагерю побежали. А я шиповника нарву и пойду в лагерь как обычно: через поле и через кухню, со стороны деревни. Ждите меня хоть до утра. Я вернулся на дорогу и пошёл своим прежним, прерванным маршрутом, но теперь я жался к обочине, чутко присматриваясь и прислушиваясь.

Лес кончился. За ним было поле, на котором совсем недавно ходили солдаты с миноискателями. Тогда с Серёгой мы пробирались через лес, а теперь я пришёл по дороге. Она тянулась прямо через вспаханное поле к кирпичным развалинам. Разрушенные каменные стены тонули в густом шиповнике, даже отсюда были видны густые россыпи цветов.

Я достал заранее позаимствованный на кухне нож и принялся срезать колючие ветки. Кусты гудели от пчёл и шмелей, от сладкого запаха кружилась голова. Я резал и резал, руки до локтей у меня были расцарапаны, но я не обращал внимания.

- Поймали! - приговаривал я. - Тоже мне как будто пограничники…

- Стой! - услышал я мужской окрик. - Мальчик, стой, не шевелись!

Я хотел побежать, но голос приказал:

- Замри. Не шевелись.

Я повернул голову. Передо мной стоял майор, командир сапёров.

- Не переступай! - сказал он. - Стой.

У него был такой голос, что я стоял не шевелясь. Ступая, словно по льду, он приблизился ко мне и поднял меня на руки. Ступая след в след, медленно вернулся на дорогу.

- Фу! - тяжело вздохнул он. - Считай, что второй раз родился! За цветочками пришёл? - И вдруг он выругался такими страшными словами, что у меня затряслись колени. - Ты знаешь, что эти развалины заминированы? Ты знаешь, как они заминированы? Мы их даже трогать не будем - так и взорвём целиком! Нет, милый, так это тебе не пройдёт. Я устал вас ловить. Понял?

Он усадил меня в газик, и мы поехали в лагерь. На ухабах машину тряхнуло, я укололся и только тут заметил, что все срезанные ветви я держу в руках.

Майор ругался всю дорогу; я никогда не слышал прежде таких слов. Газик чуть не вышиб ворота и подъехал к домику начальника.

- Ребя! Хрусталя поймали! - услышал я голос Липского, и скоро весь наш отряд собрался около машины.

- Сиди здесь! - сказал майор и направился в дом.

- Хрусталь, где ты попался?

- Ой, какие цветы!

- Будешь знать, как убегать!

- Его теперь выключат.

- Лопух! Убежать не мог!

Ирины среди ребят не было.

- Иди к начальнику, - сказал майор, садясь в машину.

Я поднялся на ватных ногах на крыльцо.

- Входи, - сказал равнодушным голосом начальник. Он что-то писал на листке бумаги.

В домик влетела Алевтина.

- Вот полюбуйтесь. Гражданин Хрусталёв. Задержан на минном поле. На волосок от смерти.

Алевтина повернулась ко мне так резко, что я даже зажмурился. А когда открыл глаза, то увидел, что пионервожатая смотрит на букет, словно видит привидение.

- Вы его врачу показывали? Может, он того? - Начальник покрутил пальцем у виска. - Что это за бегомания такая? Я тут посчитал. Он в день набегает около двадцати километров. Эй! - сказал он мне, словно я был глухой. - Ты почему бегаешь?

- Когда как… - прошептал я.

- Что - когда как?

- Ну, каждый раз по-разному…

- А сегодня, значит, за цветочками отправился?

- Не только.

- А что ещё?

- Могилу проведать…

Начальник крякнул и стал медленно ходить по кабинету. Взял зачем-то с тумбочки горн, повертел в руках, на место поставил.

- Так, - сказал он спокойно. - С тобой всё ясно. Иди в отряд. А вот это, Алевтина Дмитриевна, снесите на почту.

Я открыл дверь и сбил кого-то с ног. На полу сидела Ирина, на лбу у неё вспухла шишка.

- На! - протянул я ей цветы. - На. Это тебе…

Глава шестнадцатая

ПРЕДАТЕЛЬ

Когда я проснулся, уже рассвело, но горнист ещё не трубил, и все ребята спали. Я пощупал гармошку, лежащую в кармане моих штанов, и мне так захотелось подуть в неё, что я не утерпел, достал её и приложил к губам. Гармошка неожиданно громко вякнула.

- Ух ты! - Липский поднял голову. - Ценная гармошечка! Дай сыграть.