Белый слон

- Не беспокойтесь, - заверил я. - Идеологических трансляций я не пропускаю. К тому же завтра будет интересная тема: подвиг Великомученика Степана. Я с детства преклоняюсь перед этой исторической личностью. Он был истинный миротворец!

(Обруча на мне не было.)

- С детства? Любопытно... - пробормотал первый. - А впрочем, раз вы стали офицером Миротворческих Сил, вам было виднее. Спокойных снов, сограждане!

Третий закрыл свой ящик, и они наконец-то ушли.

Глава 13. Быть живым

- Значит, ты - Парадонова? - спросил я, когда они ушли. - Одно время у нас были на вооружении РТБИ-16 с "затворами Парадонова".

- Да, я их помню, - сказала Хельга. - Такие живые штучки, которые не хотят работать в чужих руках - засыпают.

- Вот-вот - очень умные штучки. Но каждый всё-таки старался раздобыть обычный затвор и таскал в кармане. На всякий случай... Так он был конструктор? Не десантник?

- Десантник тоже. Но главным образом артабиолог. Искусственные формы жизни.

- Наверное, не меньше полковника, при такой-то голове?

- Ефрейтор... - Хельга улыбнулась. - Для военных он больше ничего не придумал. Будем досыпать? Пятый час.

Я кивнул и стал раздеваться. Хельга усыпила карниз, мы снова легли, и она взяла меня за руку.

- Про Гондвану - это он тебе рассказывал? - спросил я.

- Мы с ним часто видели этот сон. Он любил всё живое.

- А как он попал на Парамушир?

- Как все... Правда, он сам хотел туда попасть. Он следил за корякскими разработками и сильно недоумевал, когда их засекретили. Он не верил, что их возможно использовать в военных целях, для убийства... А потом случилась эта история с полигоном на Парамушире. Он очень обрадовался, когда получил повестку и узнал, что летит туда. Говорил: "Вот хорошо, разберусь на месте!.."

- Разобрался?

- Почти сразу... Это оказалась жизнь. Она действительно не убивает - в ней нет злобы. В любом человеке, даже в самом добром, больше злобы, чем в ней во всей.

- Ну-ну...

Хельга вздохнула.

- Я всё ещё глухой, да? - улыбнулся я.

Она вместо ответа прижалась ко мне и погладила по щеке.

- Ты утром уйдёшь домой? - шепнула она. - К Нике?

- Я люблю её, Хельга. Честно. Это не значок.

- Я вижу...

"Тебя тоже", - подумал я.

Она кивнула и легла мне на плечо. Как Ника.

- Давай спать, - шепнула она.

- Поспим вместе? - спросил я.

- Нет. Просто спать. Тебя усыпить?

- Да.

- Спи...

...Хельга разбудила меня в половине девятого - Яков подходил к дому, и она "увидела" его. Мой пуховик он принёс на себе. Забрать его оказалось просто: никто меня в штабе вчера не хватился. Никого из первосрочников тоже не теряли - у них была пробная мобилизация. Построили на первом этаже, провели перекличку и отпустили. На радостях, что обошлось, они сразу брызнули по домам и пооставляли в гардеробе кто что. Сейчас прибредают поодиночке, все как один с похмела, и забирают.

Яков не стал дожидаться чая, он только спросил, есть ли ещё водка. Водка, слава Богу, была. Он выпил, предварительно капнув из своего пузырька, зажевал колечком лука и ушёл. Ему нужно было работать: печень, кажется, немного отпустила...

Хельга заварила чай, мы сели его пить и пили долго.

- Ты сразу домой? - спросила она, когда мы выпили весь, намолчались глазами, и я уже надевал свой пуховик.

- Сначала в Клуб. Надо предупредить ещё одного.

- Виктор, повестки не было, - настойчиво сказала Хельга.

Я покивал.

- Вот увидишь: Яков не получит никакой повестки!

- Я понимаю, Хельга... - терпеливо сказал я. - Повестка - это значок. Но повестка всегда значок.

- Тебе показалось, что это повестка, а это был какой-то другой значок. Ты запутался в значках. Один ты не любишь, но принимаешь: ты его ждал. А от другого ты отталкиваешься всем живым, что в тебе есть. Рыба видит, что червяк на крючке - и всё равно хватает его. Но иногда вместо червяка на крючок насаживают просто шерстинку...

- Военные сны однозначны, Хельга. Эти значки ни с какими другими не спутаешь.

- Виктор, пожалуйста, если тебе снова покажется, что ты получил повестку - не ходи туда!

- Я офицер, Хельга. И это может оказаться действительно повестка. Червяк, а не шерстинка.

- Сначала найди меня, ладно? Я тебе скажу: запутался ты или нет. Пожалуйста.

Я обнял её и поцеловал её зелёные глаза.

- Упрямый... - всхлипнула она, пряча лицо у меня на груди. - Глухой... Такой живой - и такой глухой... Ну тогда хотя бы не ищи того, который жёг фургоны. Который хочет забрать у вас номера и сделать их совсем мёртвыми не ищи его, ладно?

- Вот уж кого я совсем не намерен искать!

- Вообще не встречайся с ним!

- Он меня сам избегает - и правильно делает. Был у меня с ним один разговор... прикосновениями. Вот после этого разговора он меня избегает.

- И ты его избегай. Как его зовут?

- Полковник Тишина.

- Я запомню. Если вдруг с тобой что-то случится, я буду знать, что это он. И такие, как он.

- И что ты с ними сделаешь?

- Я стану ведьмой!

Я заглянул в её зелёные глаза - и мне стало страшно. Не за полковника Тишину. За Хельгу.

- Оставайся колдуньей, - попросил я.

- А ты - живи. Живи, слышишь? Будь живым.

- Договорились. Буду.