Белый Сокол

Как он и ожидал, через какое-то время поток подхватил его и вынес на берег, к ногам той самой курносой девчонки, которая продолжала петь. Тииль знал эту легенду, она была довольно популярна в Гирине. Но вот откуда ее могла знать хозяйка сна? Тииль даже думал спросить у нее напрямую, но сон диктовал свои условия: ему было положено потерять сознание, и потому возможность говорить отсутствовала.

Безмолвно следовать за сюжетом легенды, разноображенной совершенно роальскими одеждами, архитектурой и растительностью, у духа не было ни малейшего желания, и, сделав небольшое волевое усилие, он вырвался из объятий чужого сна.

Он снова оказался рядом с Рю, который при свете свечи читал какую-то толстую старую книгу, явно позаимствованную из библиотеки графа.

– Рю, ты никому не рассказывал недавно гиринских легенд? – поинтересовался дух, материализуюсь рядом в птичьей форме.

– Что? – Рю, вздрогнув от неожиданности, оторвал взгляд от книги и озадаченно посмотрел на Тииля. – Сегодня на ужине с графом и его семьей я рассказывал легенду о Лори и Соране. Откуда ты знаешь?

– Да так, почему-то решил спросить, забудь. – Тииль начал что-то подозревать, и эти подозрения ему совсем не нравились.

Глава VII

К концу четвертого месяца на службе у графа Рю все чаще начал ловить себя на мысли, что его жизнь во дворце мало чем отличается от жизни в поместье Омано. В первой половине дня он тренировался с Мэттью, а вечером читал книги из библиотеки. Пару раз в месяц граф приглашал его присоединиться к очередному ужину или другому развлечению. Да, Рю удалось посмотреть представление знаменитого роальского придворного театра, посетившего дворец, и даже послушать самую знаменитую придворную певицу, но все это было ему не очень интересно. Юноша все чаще оглядывался назад и задавался вопросом, действительно ли это стоило того, чтобы покидать родной дом.

К тому же на чужбине усилилось и чувство одиночества, которое преследовало его с самого детства. В поместье Омано он, конечно, всегда был белой вороной, но все-таки своим. Во дворце графа фон Форле он оказался чем-то вроде диковинки, которой граф Николас порой хвастался перед своими высокородными гостями. Ни слуги, ни другие жители дворца не стремились сближаться с Рю и вообще мало им интересовались. И даже гвардейцы графа, с которыми юноша иногда тренировался, не звали его с собой, когда шли в трактир после тяжелых тренировок.

Единственным, кто всегда с охотой общался с Рю, оказался Тииль. И юноша неожиданно для себя начал ценить общество духа, который еще недавно раздражал его самим своим существованием. Они много обсуждали Гирин и то, как он изменился со времен Великого Оманоске. И дух был даже совсем не против послушать о чем-то увлекательном, что Рю вычитал в очередной книге. Однажды юноша даже поинтересовался, действительно ли духу все это интересно, на что Тииль ответил, что так он обновляет свои порядком устаревшие знания о мире людей, который теперь может лишь наблюдать со стороны. Рю сразу заинтересовался тем, как Тииль проводил время в мире людей до закрытия врат, и с тех пор часто и с удовольствием слушал рассказы духа о его бурном прошлом. В своих рассказах Тииль представал советником правителей прошлого и имел доступ в будуары прекраснейших дам. И эти рассказы звучали не менее фантастически, чем древние легенды, но Тииль клялся, что все это чистая правда. И хотя Рю не был уверен, что духу можно верить, ему нравилось слушать его рассказы и представлять, каково было жить во времена, когда подобные Тиилю существа ходили среди людей.

Тем временем осень сменилась бесснежной зимой, и жители Форле начали активно готовиться к празднованию Дня святого Стефана. В прошлом году, живя у Клода, Рю уже застал этот праздник, являющийся одним из важнейших событий в календаре Церкви десяти заветов. Ученый потратил немало времени, чтобы рассказать Рю про все связанные с этим днем традиции и убедиться, что юноша попробовал все праздничные блюда. Возможно, именно поэтому этот праздник понравился Рю больше других местных торжеств, и он не упустил возможность спуститься в город накануне, чтобы насладиться предпраздничной суетой и радостной атмосферой.

Клод упоминал, что в Роале День святого Стефана отмечают с куда большим размахом, чем в Альбии, и оказался совершенно прав. Весь город был украшен еловыми и рябиновыми венками, а на всех площадях появились небольшие ярмарочные городки, где варили горячий грог и пекли традиционные сладкие булочки-стефанки.