Белый - цвет тоски

Я ещё жадно и громко дышу, он вынимает из меня свой член, так... отходит от моих ног, отклеивает клейкую ленту и вытаскивает вибратор, это снова заставляет меня дрожать и глубже дышать.

Он оставляет меня висеть, в прямом смысле слова, обходит меня по кругу, после ничего не слышу. Проходит несколько секунд, уже начинаю немного нервничать.

— Г-где ты? — я хочу знать.

— Здесь, — отвечает он, и я слышу, что он стоит позади меня.

— Что ты делаешь?

— Записываю тебя и держу смартфон около тебя, да, чтобы ты снова и снова могла услышать свои стоны и крики. Ну, на случай если ты подумаешь, что это не доставило тебе никакого удовольствия.

— Что?!

— Я полностью уверен, что ты меня хорошо поняла.

— Т-ты законченный подлец!

— Нет, я был бы подлецом, если бы не позвал тебя, но я все-таки настоящий джентльмен.

В этом он прав, но только в этом пункте.

— Можешь напомнить, что там дальше следует? — конечно, я могу это…

— Д-Да… — хватаю воздух, сглатываю слюну и несколько раз облизываю губы.

— Ох, бедная Джолли, да ты готова, хм? Хочешь немного попить? — ну, я правда настолько сильно истощена, хотя, по сути, я всего лишь взята на стропах.

— Да, пожалуйста… — он снова протягивает мне бутылку, я делаю несколько глотков.

— Теперь ты мне можешь рассказать, или я должен тебе прочитать вслух?

— Ты не должен. Я знаю, что там написано, и ты также это знаешь!

— Все ещё стесняешься? Я думал, что это все осталось в прошлом, ты крутая и ненасытная. Но, сдается мне, в данный момент у тебя поменялось настроение? — он снова такой отвратительный… сукин сын!

— Объятия в кровати, — отвечаю ему. Теперь достаточно?

— Как романтично. Сначала я должен тебя отлизать, затем следует жесткий секс на стропах, а потом ты хочешь обниматься? Как это вообще все относится друг другу, а?

— Это удобно…

— Ты потребительница… — шепчет он мне на ухо и обегает вокруг меня.

— Я страдаю от недостатка близости, поэтому я это и написала, — соглашаюсь я. — И за это мне не должно быть стыдно!

— Я этого никогда не говорил. Мне просто это нравится. Очень даже. Наконец, это всего лишь то, что доставляет мне удовольствие.

— Как будто тебе это не доставило никакой радости… — Ну, здесь можно многое рассказывать, но в конечном итоге он кончил.

— Это был только секс. Чистое удовольствие. Сейчас, когда прошло первое напряжение, я могу взять себе то, чего действительно хочу, — говорит он спокойным тоном. Взять себе то, что он действительно хочет? Скажите пожалуйста, что же это может быть?!

— Ты уже всё получил, чего ты ещё хочешь?!

— Твоё сердце, — отвечает он мне с мягкими нотами в голосе. Вздрагиваю, так как совершенно точно поверила бы ему, это разрывает мне сердце.

— Ну, это может подождать. Хорошо ещё, что у нас есть много времени. Когда-нибудь ты в меня влюбишься. Путь — это цель… Путь… Это цель, — он всерьез верит, что однажды я смогу его полюбить? Этого убийцу? Этого киллера?

— Что потом? Никаких протестов? Никаких оскорблений? — он развязывает манжеты на моих ногах, одну, затем другую, вот я уже ощущаю под своими стопами крепкий пол.

— Жаль, что ты не можешь прочитать мои мысли? — ехидничаю я. Он молча развязывает оставшиеся крепления и помогает мне выпрямиться. Тут же заводит мои запястья за спину и заковывает в цепи.

— У меня было предположение, что ты подумала; я мог тебя предать?

— Ну, разок я напряглась… — прорычала я.

— Трахни меня… иди же, сделай это! Не говори так много, трахни меня наконец-то! — шепчет он при этом мне на ухо. Этот… этот сукин сын!

— Это значит совсем не то!

— А сейчас это твои отговорки? Ну, сейчас же я был не так далеко от истины, так ведь? — он смеётся и обходит меня стороной.

— Кровать стоит прямо здесь, — я позволяю ему сопровождать меня до кровати.

— Ты стоишь прямо перед ней.

— Было бы проще, если бы я могла её потрогать руками!

— Ага, потом ты захочешь снять повязку с головы и увидеть моё лицо. А потом у нас с тобой будут проблемы. У меня, так как у меня больше не будет шансов убедить тебя в том, что я — единственный подходящий для тебя мужчина; и у тебя, так ты должна будешь посадить меня за решетку.

— Посадить тебя?! — нервозно лепечу я, когда он помогает мне усесться на край кровати.

— Мне это совсем не нравится, но, когда ты узнаешь, кто я, ты захочешь меня задержать, и я буду осуждён. А потом у нас не будет возможности больше видеться, и ты никогда не сможешь меня полюбить. У меня есть только этот шанс, и я использую его, — сглатываю слюну, но продолжаю сидеть. Исследую на ощупь цепь, насколько она крепкая. Самостоятельно не смогу освободиться.

Он, правда, думает, что я когда-нибудь смогу прикрыть убийцу или даже полюбить? Я посвятила свою жизнь борьбе с преступлениями! Никогда я не буду любить такого как он, никогда! Хотя возможно он и так давно знает, а сейчас использует свой шанс, чтобы быть ближе ко мне

Он пробегает по хижине, пока не садится со мной рядом на кровать. После этого притягивает меня к себе и прижимает меня всем телом к матрасу, так что я чувствую спиной прохладу стены.