Белый вахтёр

В результате я выбрал другой, более мягкий вариант сюжета, в котором, строго говоря, никто не является прямым, сознательным убийцей. Но постарался сделать этот сюжет даже ужасней того, от которого отказался. Итак, воровка, сама имеющая ребенка (так отвратительней) и пекущаяся о его благе, открывает ночью дверь квартиры, в которой проживает Молодая Женщина (муж в отъезде), — обыкновенной отмычкой. Воровка ищет драгоценности, которых нет, и деньги, которых нет. Просыпается Молодая Женщина, завязывается борьба. Воровка попавшим под руку предметом бьет хозяйку по голове, та на некоторое время теряет сознание. В ходе борьбы на пол падает обогревательный прибор, загорается скатерть, занавеска, возникает пожар. Воровка убегает, дверь за ней безнадежно захлопывается (изнутри замок открыть уже невозможно, ввиду того, что в нем поработали отмычкой). Уходя, с лестницы, воровка слышит крик проснувшегося ребенка в квартире, из которой только что бесславно ретировалась. Все равно убегает, полагая, что Молодая Женщина вместе с ребенком сумеет выбраться из горящей квартиры. Она спешит, так как знает, что скоро проснуться соседи и увидят ее, преступницу. Пожар. Приходит в себя Молодая Женщина. Они с ребенком отрезаны огнем от выхода. Молодая Женщина выбегает на балкон, языки пламени, вырывающиеся из квартиры, лижут ее тело. Молодая Женщина кричит, отчаянно пытаясь оберечь ребенка от огня, для этого одной рукой держит его за балконом, над тротуаром, до которого много этажей. Собирается толпа. Рука слабеет, ребенок падает. Женщину спасают, ребенок гибнет, воровку изобличают стражи порядка. Вот и все, — в общем-то, незамысловатая фабула.

Нет, оказывается, это еще не все! Мне, как видится, предстояла еще встреча с той, которую я, по сути, создал, — реальная исполнительница мерзкого замысла «буратин». Да что я все перекладываю на «буратин»! Это мой замысел! Не случайно, что конкретно меня они выбрали для моделирования реального сюжета, понимая, что именно я смогу сделать так, как будет наиболее жалко, наиболее ужасно! Цель в том, чтобы как можно больше слез жалости выдавить из читателей; а потом — слез ужаса из моих согорожан и из жителей других городов, куда придет моя книга, а за ней весть о реальном пожаре и реальной гибели ребенка. И все для чего? Для того чтобы сказать людям: бойтесь! Страшитесь! Ставьте бронированные двери с хитроумными замками фирмы «Золотой ключик»! Нанимайте личных детективов и охранников! Пользуйтесь адвокатскими услугами фирмы для отстаивания своих личностных и имущественных прав! Это, конечно, не будет сказано напрямую, со злорадством, с улюлюканьем, — это будет подразумеваться всем ходом событий. Я! — я убийца! Я — убийца! И уже не как автор, а как человек!

Алчная, наверное, чувствуя мою проданную душу, ничего не скрывает, разговаривает развязно, не таясь, как при сообщнике. Хотя, она, конечно, не подозревает, чьей пассажиркой является, и что сюжет, который ей предстоит реализовать, в трех тысячах экземплярах едет вместе с нами, занимая всю грузовую часть салона. Не оттого ли, не от близости ли всего этого, она так разошлась?

Да она, оказывается, пьяна!

Такая мразь имеет ребенка. А я, который за всю жизнь никому не сделал осознанного зла, — вынужден доживать свой век пустоцветом! О чем это я? — о справедливости? К какой справедливости могу взывать я, который воистину душегуб! Ведь где-то сейчас живет и беспечно радуется жизни какая-то семья, которой я предначертал стать моей жертвой. О! Я, оказывается, вовсе не человек, — демон! Раб Золотого Паука. Творец тонкого, изощренного спектакля. Спектакля, для которого уже, оказывается, готовы не только старательно выписанные мной действующие лица, но и назначенные режиссером исполнители. Один из исполнителей сидит рядом со мной, и я, сценарист и статист одновременно (что вы! никакой случайности — все закономерно) аккуратно везу его к подмосткам. Терпение, уважаемые зрители, скоро, уже очень скоро спектакль-триллер увидит рампу!

Мне хочется потянуть на себя руль и взлететь, к моей, к чертовой, матери!

Я должен спасти невинных людей… Но как? Поднять шум? — смешно, мне никто не поверит, между тем как дело все равно будет сделано. На меня же и свалят, как на «режиссера». (Тоже интересно и не менее потрясающе, как они сразу до такого не додумались?) Немедленно убить эту женщину (невеликий грех по сравнению с тем, что уже сделано) или облить бензином и сжечь весь тираж книги? А может, то и другое и… третье? Для триединства я могу сейчас врезаться в дерево, в корму какого-нибудь рефрижератора, или лучше пойти на лобовое столкновение. Жалко только сидящего рядом ребенка… Найти вариант, когда ребенок останется живым?..