Белый верх – темный низ

Вот, например, ты мечтаешь стать космонавтом (а взрослым очень хотелось, чтобы все дети мечтали стать космонавтами, эта мечта вменялась почти в обязанность – как набор желаний для волшебной палочки). Понятно, что это непросто. И, возможно, у тебя не та группа здоровья… Но нельзя сразу отказываться от мечты. Нужно тренироваться. И верить! Самое важное – верить в свою мечту.

Но я вопреки ожиданиям не хотела быть космонавтом даже после полета Валентины Терешковой. (К тому же мама зачем-то мне рассказала, что в космосе у Терешковой будто бы «случились» месячные. Мама узнала это от кого-то вполне надежного – как по кабине пилота летали красные шарики. Так что, наверное, все-таки это не женское дело.)

Зато я мечтала стать дрессировщицей.

Стала об этом мечтать после поездки в «Уголок дедушки Дурова». Я не хотела себе признаться, что белые мыши в вагончиках меня разочаровали. А обезьяна, которую Дуров почти научил говорить, была представлена чучелом. В слоновнике плохо пахло. И слону было тесно. Я среди экскурсантов была самая старшая, поэтому меня вызвали и велели усесться верхом на слоновий хобот. Я была в платье. Слон стал раскачивать хоботом. Я то и дело оказывалась вверх ногами. Платье задралось. Мне чуть не стало плохо…

Но я все равно решила стать дрессировщицей – так убедительно рассказывал экскурсовод про научную ценность работы дедушки Дурова: о том, как он разрабатывал методы дрессировки, как много узнал о животных, об их поведении и возможностях. Это в чем-то было похоже на систему Макаренко.

Я как раз прочитала «Педагогическую поэму»…

«Уголок Дурова» был далеко от нашего дома. А новое здание цирка – рядом. Поэтому я отправилась в цирк. Дверь служебного входа была плотно закрыта, но когда я ее потянула, она взяла и открылась. Я вошла, увидела гардеробщицу и сказала:

– Здравствуйте! Мне надо поговорить с кем-нибудь из дрессировщиков. Лучше с кем-нибудь, кто дрессирует хищников. Мне очень-очень надо.

И что ответила гардеробщица? Она ответила:

– Посиди тут. Я сейчас позову.

И привела с собой дрессировщицу! На ней было красное платье, а на руках – маленькая собачка.

Я сказала:

– Здравствуйте. Я решила стать дрессировщицей. Что мне для этого надо сделать?

Что ответила дрессировщица?

Она сказала:

– Моя дорогая! Дрессировщицей стать невозможно. Дрессировщицей надо родиться.

– А вдруг у меня есть способности?

– Дело не в этом, моя дорогая. Дрессировщик – наследственная профессия. Чтобы стать дрессировщицей, нужно родиться в семье дрессировщика. Нужно расти при цирке. Если хочешь, нужно расти в клетке с тиграми и медведями. Чтобы жить с ними общей жизнью.

Вообще-то я ничего не имела против. Я бы не возражала, если бы кто-то из дрессировщиков меня усыновил. (Прости меня, милая мамочка, что не сделаешь ради мечты! А папа теперь все равно живет в школе.)

Но по тому, как смотрела дама с собачкой, я поняла, что меня здесь вряд ли усыновят. И не жить мне в клетке с медведем!

– Неужели ничего нельзя сделать? – вот сейчас бы любой Cтаниславский поверил в мое отчаяние.

– Ну… – дрессировщица попыталась смягчить приговор. – Можно поступить в цирковое училище. Правда, там нет отделения по работе с животными. Но можно выучиться на жонглера. Или на акробата. И попасть в цирк. А там…

Впервые действительность так вызывающе воспротивилась моей «заветной мечте». Но я не отступила. Я стану самоучкой – как Михаил Ломоносов, как Максим Горький, как Ленин! Никто не учил Ленина делать Октябрьскую революцию.

Бороться и искать! Найти и не сдаваться!

(Сл. В. Каверина

)

Цирк, цирк, цирк!

(Муз. В. Шаинского, сл. М. Пляцковского

)

Мы с братом срезали верх у пластмассового вагона игрушечного поезда, красиво разложили на дне кусочки морковки, насыпали толстых семечек – и посадили в вагон наших хомяков. Зазвонил колокольчик. Поезд тронулся…

Хомяки неприятно поразили меня своей нечувствительностью к дрессировке: несмотря на пищевые стимулы, они так и норовили выскочить на ходу из вагона. Поезд с пассажирами не смог проехать и двух метров.

Такое непредсказуемое поведение подопытного материала убивало всякое стремление стать дрессировщиком.

* * *

Но вообще я много делала для того, чтобы детство мое могло считаться счастливым. Я сознательно наделяла его необходимыми признаками.

В книжках, к примеру, часто писали про «босоногое детство». Босоногость была почти синонимом счастья.

Ну и в чем дело? Берешь и ходишь все лето без обуви, в любую погоду, невзирая на легкий насморк. Кто сказал, что счастливое детство проходит без легкого насморка? Проблема лишь в том, что летом ты живешь в пионерском лагере. Как проскочить в столовую? Как идти на линейку? Но тут главное – выбрать тактику. Прибегаешь чуть позже остальных и встаешь в задний ряд. Для вожатых важно, чтобы на шее был галстук. А на ноги они не смотрят. И от флагштока, с трибуны твоих ног никому не видно.