И хорошо, что не видно – потому что ты их не моешь. Если уж босоногость – так уж в полную силу. Или тот, кто воспел свое босоногое детство, каждый день перед сном мыл ноги?..
Любите книгу – источник знаний!
«Чтение – вот лучшее учение!» – сказал А. Пушкин в 1937 году.
И еще, конечно, «секретики».
Если я вдруг не скажу про «секретики», то все решат, что у меня вообще не было детства.
«Секретики» – это проверка на своих и чужих.
Так вот, время от времени мы делали «секретики».
Роешь в земле неглубокую маленькую ямку, на донышко кладешь золотце, на золотце – цветочек (можно два-три цветочка), сверху придавливаешь цветным стеклышком, по краям присыпаешь землей. И «секретик» готов. Его нужно как-то замаскировать, а тайное место – пометить.
«Секретик» показывают своей лучшей подруге или лучшей подруге подруги.
Главное – все делать втайне, иначе твой «секретик» найдут другие (а им только бы найти!). Эти другие – «враги». Они его уничтожат.
В нашем обществе по спасению птенчиков у «секретиков» было особое применение. Мы украшали «секретиками» могилки почивших птиц, преимущественно воробьев. И мы достигли известных высот в кладбищенском искусстве.
Но зато когда наши «секретики» стали известны «врагам» и когда их «рассекретили», из мира исчезло не просто какое-то количество красоты. С лица земли было стерто целое воробьиное кладбище.
Мое детство, однако, по степени концентрации счастья не шло ни в какое сравнение с маминым.
Мама, конечно, поддерживала меня в моих высоких целях – в том, чтобы стать дрессировщицей (с помощью хомяков) или поставить спектакль – сценку из «Сына полка» (в театре маленьких мальчиков чаще всего играют молодые, невысокого роста актрисы, так что я была Ваней Солнцевым): «Нужно чувствовать каждое слово, быть живым и раскованным, но не переигрывать».
Но мама то и дело вынуждена была констатировать прискорбный факт: всё не то, не то! Вот в «ее время»!..
«Мамино время» – это когда меня еще не было.
Как они пели! Какие были тогда голоса – и у певцов, и у актеров, и у них, обычных девчонок! Разве сейчас услышишь хоть один такой голос?
А песни! Какие замечательные в их время были песни!
И в качестве доказательства мама пела песни из довоенного кинофильма «Свинарка и пастух». Каждая песня, конечно, увязывалась с сюжетом, который мама мне много раз пересказывала.
Она – русская красавица, живет в северном колхозе и выращивает поросят. Он – красавец, страстный джигит, пасет овец на склонах Кавказа. Оба – передовики производства, и по такому случаю обоих посылают в Москву на ВСХВ (Всесоюзную сельскохозяйственную выставку, правда, к моменту моего появления на свет она уже называлась ВДНХ – Выставка достижений народного хозяйства). Там северная красавица демонстрирует выращенных поросят, а красавец-джигит – овец. Оба стремятся как можно больше узнать о передовых методах ведения колхозного хозяйства. Но встречаются – и тут же влюбляются друг в друга. Однако им приходится расставаться. Ее в колхозе ждут поросята, его – овечьи дела. Но они так тоскуют в разлуке!
И все поют, поют!
И наконец, преодолев расстояние и козни местных возлюбленных, свинарка и пастух соединяются в жарком поцелуе – наивысшей форме советской любви.
Весь советский народ обожал этот фильм. Как объясняла мне мама, в ее время кино никогда не смотрели по одному разу. В наше время, конечно, тоже. Но в их время не было телевизора. И все по многу раз ходили на один и тот же фильм в кино – столько, сколько требовалось, чтобы выучить наизусть интонации любимых героев и, естественно, все песни фильма.
А какие спектакли шли тогда в детском театре! В них всегда было три действия (а не два, как сейчас!). И декорации – настоящие, а не столбик с табличкой, на которой написано «лес» (разве табличку можно считать декорацией?).