Белый вождь

Самбо молчал и оставался неподвижен, пока она не приблизилась на достаточное расстояние. Все это время он держал за спиной кнут и, как только женщина подошла поближе, он неожиданно, изо всей силы начал бить ее кнутом по спине и по плечам, защищенных только рубашкой. Бедняжка молча перенесла жестокое наказание и только после нескольких ударов решилась отойти подальше.

– Теперь, милая моя, надеюсь, что ты подашь мне тортиллу с длинным перцем с первого раза, как я только потребую, не правда ли?

И, снова улегшись в гамаке, самбо расхохотался так, словно заревело какое-то животное. Мулат тут же присоединился к взрыву этой дикой веселости, собираясь так же поступить со своей женой, но обстоятельства помешали ему. Как раз в эту минуту появился Робладо. Оба охотника вскочили на ноги и приветствовали его довольно вежливо: они знали капитана. Мулат, как человек более сильный физически и морально, вступил в разговор и поддерживал его, оставляя самбо на втором плане.

Из опасения, что их услышат женщины и Эстебан, беседовали вполголоса. Как и советовал отец Хоакин, охотников наняли и они согласились выследить охотника на бизонов, убить его или взять живьем и доставить в крепость. И в первом случае было назначено значительное вознаграждение, но во втором оно увеличивалось почти вдвое.

Робладо предложил охотникам содействие гарнизона, но они решительно отказались, потому что не имели ни малейшего желания разделить с кем бы то ни было щедрую награду. Для них эта сумма была огромным состоянием, и открывавшаяся возможность ее получить раскалила их стремление добиться успеха.

Выполнив поручение, капитан поскакал обратно в крепость, а мулат и самбо, в надежде на богатую поживу, решились немедленно отправиться на охоту.

Глава LII Охота за человеком

Через полчаса мулат – его звали Мануэль и самбо – по имени Пепе были уже готовы. Сборы их требовали не более пятнадцати минут, но они пообедали и курили сигары до тех пор, пока их лошади не подкрепились несколькими зелеными корнями маиса. Накормив лошадей, они тотчас же пустились в дорогу. Мануэль вооружился популярным у американцев длинноствольным карабином и американским ножом с тяжелым обоюдоострым клинком, который так страшен в рукопашной схватке. Он привез с собой из долины Мисиссипи свое оружие, которым и научился владеть там, на родине.

У самбо Пепе наискось поперек седла было привязано на ремне испанское охотничье ружье; сбоку у него висел длинный тяжелый нож, а за спиной – лук и колчан со стрелами. Для охоты на бизонов и в тех случаях, где звук огнестрельного оружия может повредить делу, охотники предпочитали лук. Стрела быстра так же, как и пуля, но если не попала в цель, то из-за отсутствия шума жертва и не узнает о присутствии неприятеля. Это обычно нужно, когда надо добить дичь или нанести удар, не поднимая шума.

У охотников, кроме того, были пистолеты за поясом и длинные лассо, намотанные на луку седла. Съестные припасы – связки вяленого мяса и холодные маисовые лепешки, завернутые в оленью кожу, были помещены на крупе лошадей. Тыквенные бутылки с водой, пороховницы и сумки дополняли их снаряжение; а сзади бежали туземный волкодав и испанская ищейка, вид которых был так же дик и свиреп, как и у их хозяев.

– По какой же мы дороге поедем, Мануэль? – спросил самбо. – Нужно ли спускаться к Пекосу?

– Нет, Пепе, вскарабкаемся прежде наверх и потом поедем в обход: если нас увидят в низовьях долины, тотчас догадаются о цели нашего путешествия, кто-нибудь сболтнет, и мы можем потерпеть неудачу, пропали тогда наши денежки. Отправимся обычной своей дорогой и потом спустимся к Пекосу; конечно, это дольше, но зато вернее.

– Черт побери! – воскликнул Пепе. – Это адский подъем! Бедная моя лошадь до такой степени утомилась, гоняясь за бизоном, что едва передвигает ноги.

Проехав вдоль утесов через заросли кустарников, они добрались до ущелья, спускавшегося в долину, между двумя стенами. Это был затруднительный, крутой подъем, почти вертикальный, недоступный другим лошадям, кроме мустангов; но эти животные, выросшие в горах, карабкаются по утесам словно кошки. Сойдя с седел и ведя лошадей на поводу, охотники взобрались на вершину, куда с трудом добирались даже собаки. Здесь немного отдохнули, направились к северу и быстро выехали на равнину.

– Теперь, Пепе, – ворчал мулат, – возможно, мы встретим пастухов, которые выехали на охоту за антилопами? Понимаешь?

– Да, Мануэль, понимаю.

Это были единственные фразы, которыми они обменялись в продолжение многих миль. Мулат ехал впереди, самбо следовал за ним, а в арьергарде бежали собаки, тоже друг за дружкой – волкодав за ищейкой.