Белый Z на лобовой броне

«Никогда не откладывай на завтра то, чего не хочешь делать вообще», – мысленно усмехнулся Виталий. А еще: «Для женщины нет такой проблемы, которую нельзя было бы создать». Подумал, но, разумеется, промолчал, дав собеседнице изобрести вариант отказа. И естественно, дождался.

– Ты говоришь, безопасно, дисциплина… Сейчас железная дисциплина. А ночью?

– Боишься за свою невинность? Не переживай, ее у тебя все равно нет.

– Чего-о?

– Можешь доказать обратное? Нет? Так я и думал. Но поверь, ночью дисциплина никуда не исчезает. Возможно, что-то изменится, если война затянется на несколько месяцев. Но и тогда накопившаяся агрессия окажется направленной наружу. Просто не будут особо заморачиваться с пленными. Или вместо деликатного выдавливания каких-нибудь особо упертых «хероев» из городов, чтоб сохранить мирняк, просто начнут сносить все порайонно. Но в любом случае в стане победителей будет безопаснее.

– Это если они победят.

– А что, есть сомнения? У России больше солдат, лучшая и более многочисленная техника, реальный боевой опыт и современная тактика…

– Против вас весь мир!

– Да? – Третьяков, скрывая усмешку, почесал кончик носа. – И в чем это выражается?

– Вы в международной изоляции!

– Во-первых, это не есть факт, – самыми уголками губ улыбнулся Виталий. – К нам ездят, мы ездим… Меньше, чем раньше, конечно, однако об изоляции разговор не идет. А во-вторых, нам, по большому счету, окружающие не так и нужны.

– Но это же мировое сообщество!

– Тише, тише, не так громко. Я не глухой. Пока. Но если будешь орать, могу и оглохнуть, а это сейчас чревато. Так что ты мне хочешь сказать за мировое сообщество?

– Они… Они… А как без него?

– Встречный вопрос: а что с этого мирового сообщества можно поиметь? Ну, это так, доступным тебе языком. Только не надо про доллары и евро – это бумажки, которые вдобавок слишком легко отнять. Я про золото, технологии, продукцию, которую хотим мы, а не тряпки, фантики и бананы, что нам готовы продать.

– Э-э-э…

– Ладно, давай с другой стороны. Украинская армия преподносилась их же пропагандой как сильнейшая в Европе. Ее порвали на лоскуты, оперируя вчетверо меньшими силами. Что нам может противопоставить мировое сообщество? Учитывая, что при нужде у нас нет каких-либо моральных терзаний об испытании на них деления ядер?

– Чего?

– Понятно, современное образование. Перевожу на понятный язык. Ядерное оружие, случись нужда, применим запросто.

– Это же весь мир…

– Сам, – Виталий привычно ткнул пальцем в небо, – как-то четко выразился: зачем нам мир, в котором нет России?

– И все равно… – И тут же с чисто женской непосредственностью перескочив на другую тему, заявила: – А наш Лука к вам ездит, как к начальству на ковер!

– Почему «как»? – искренне удивился Виталий.

Его собеседница пару раз хлопнула глазами, после чего поступила согласно главной женской заповеди: не знаешь, что сказать, – обидься. Впрочем, на толстокожего Третьякова это впечатления не произвело. Зато возможность и собраться, и хоть сколько-то проехать молча – очень даже.

Впрочем, Третьяков и тут своего не упустил. Когда Тамара садилась в машину, зевала она во весь рот, и Виталий не удержался и спросил, с чего бы это.

На что женщина ответила:

– Я сова… – И опять зевнула.

– Угу, – хмыкнул Виталий.

– Что тебе не нравится?

– Скажи «Угу!». Мышку скушай. Ну и клювом щелкни. Тогда поверю.

Тамара вновь надулась, но шутка добавила еще пять минут спокойствия. Зато когда она вновь начала говорить, то выбешивать начала страшно. Очень похоже, мозги у Тамары их либеральным мировоззрением были промыты качественно. Во всяком случае, любой, даже самый невинный разговор она сводила на политику.

Почему она оказалась на Украине? Отпуск. Из-за Луки и его приближенных некуда ехать. А Россия его поддерживает. А вот раньше… Турция, Египет, на Крите была…

М-дя, посетите остров Крит – родину критических дней.

Комментарий Виталия она переваривала минут десять, затем разразилась очередной тирадой на тему мужского шовинизма.

Виталий выслушал и спросил:

– Ты на своем заводике чем занималась-то?

– На программиста в том году кончала…

– Фу, извращенка!

На сей раз возмущение пришло не сразу, но, судя по всему, от гневного мата Тамару держала лишь боязнь прикусить язык: машина как раз пробиралась по качественно перемешанному гусеницами танков участку дороги. Асфальт, как ему и положено, не вынес такого издевательства и сейчас производил удручающее впечатление.

«Мицубиси», конечно, умела затачивать свои машины под хреновые дороги, но все равно бросало их нещадно. И скорость упала: гнать здесь означало не только убивать подвеску, но и грозило выкинуть в ближайший кювет. И если на первое Виталию в долгосрочной перспективе было наплевать, то авария вполне могла закончиться переломанными костями. А вот этого уже не хотелось, и потому до места, где предстояло начать поиски незадачливого литовца, они добирались часа три…