Белый Z на лобовой броне

Впрочем, остальные тоже не в лучшей форме. У всех троих ранения, правда, судя по косвенным признакам, несерьезные. А вот контузии у них качественные: даже когда шевелятся, делают это с заметным усилием. Впрочем, главное, что искомый объект Виталий смог вычислить сразу же.

– Здоровеньки булы, панове, – ухмыльнулся Виталий, делая шаг вперед, и тут же навел автомат на потянувшегося к кобуре раненого. – Спокойно, не делаем резких движений. Хотел бы убить – грохнул бы сразу.

Раненый медленно кивнул и отвел руку.

Третьяков внимательно присмотрелся, хмыкнул:

– И не надо к пустой кобуре тянуться. И не поможет, и сам пострадаешь.

Мужик досадливо скривился. Ну да, все правильно, домовитые подчиненные, сваливая, прихватили все что можно, включая личное оружие.

Впрочем, его досада Виталия не касалась. Он внимательно посмотрел, как остальные пытаются если не встать, то хотя бы сесть, и деловито поинтересовался:

– Привет, мелкий! Как твое ничего себе?

Учитывая, что Юргис вымахал здоровенной, под два метра, каланчой, звучало это несколько странно, однако для Третьякова, помнившего его совсем еще пацаном, такого рода условности мало что значили.

Парень с литовской нашивкой на рукаве медленно повернул голову:

– Дядя Виталий? Откуда?..

– Отец твой попросил малость помочь, за дитятком неразумным присмотреть, – ответил Третьяков, бесцеремонно его разглядывая.

Да уж, досталось мальчишке. Краше в гроб кладут. Последствия контузии – штука страшная. Многие опытные солдаты говорят, что она страшнее ранения. В принципе, Виталий был с ними согласен. Один раз самого тряхнуло, к счастью, слегка, но проблемы с давлением нарисовались такие, что пару месяцев на таблетках сидел да капельницей полировал. А потом еще и пиво запретили. И это он еще легко отделался.

Здесь и сейчас расклады выглядели куда более неприятными. Хвала всем богам, Юргис не превратился в слюнявого идиота, но головой периодически непроизвольно встряхивал. Левый глаз был почти закрыт опустившимся веком, из-под которого непрерывно сочилась слеза. Двигался парень с заметным усилием. Головная боль – тут оставалось лишь догадываться, но наверняка в ассортименте. Да уж, влип.

«А вот нечего было сюда лезть», – без тени сочувствия подумал Виталий, но не стал комментировать это вслух. Сам поймет, не маленький. Хотя, конечно, законы у них дурацкие. Отлупил бы его отец в детстве ремнем как следует – глядишь, вложил бы в голову хоть толику ума. Но так как у них там права ребенка и прочая муть, то приобретать понимание возможных жизненных коллизий приходится в уже взрослом возрасте и через такой вот опыт. И что теперь?

– Ладно, – сказал он после короткого размышления. – Идти можешь?

– Если недалеко, – скривился Юргис. Получилось это у него как-то до смешного по-детски.

– Ну, хоть что-то. Давай собирайся, я постараюсь тебя вытащить.

– А… их?

Виталий посмотрел на остальных участников инвалидной команды. Безразлично пожал плечами:

– С их родителями я на одном курсе не учился и водку у костра не пил.

– Я без них не пойду.

Слова прозвучали тихо, заплетающимся языком, но твердо. Виталий посмотрел на мальчишку с некоторой долей уважения. А молодец Донатас. Не только обучил сына правильному языку, так что акцент почти не чувствуется, так еще и вбил ему в голову понимание того, как должен вести себя настоящий мужчина. Жаль только, не объяснил, куда настоящему мужчине не стоит лезть, дабы не оторвали первичные половые признаки. Возись теперь с ними со всеми… Или уволочь его силой и получить потом непредсказуемый результат?

Нет, не стоит. По большому счету, особой разницы, сколько народу вывозить, нет. Разве что процесс будет несколько менее комфортабельным. Тем более мальчишка сам это предложил, и, можно не сомневаться, в родной конторе найдутся специалисты, которые смогут обыграть этот момент в необходимом ключе. Была не была!

– Кто они такие? Мне стоит понимать, ради чего я рискую башкой.

– А ты сам кто?

Прозвучало это по-английски, но с ярко выраженным акцентом. Виталий посмотрел на говорившего и пожал плечами. Надо же, обе ноги перебиты, без помощи сдохнет, а все туда же. Нет, любят британцы всех мастей показать свою значимость. Словно мир вокруг них вертится. Хотя и в силе воли конкретно этому экземпляру не откажешь. Мало того что говорит явно через силу, преодолевая боль, так еще и права качать пытается. Застрелить его, что ли, для острастки?

– Это друг моего отца, – вмешался Юргис.

– И кто же он?

– А тебе не все равно? – Виталий холодно усмехнулся. – Или ты думаешь выбраться отсюда без посторонней помощи?

– Да. За нами придут. Мы уже отправили…

– Сообщение? – Виталий усмехнулся. – Чтой-то я сомневаюсь. Иначе вас уже эвакуировали бы. Ну, или хотя бы попытались это сделать.

– Мы отправили людей за помощью…

– Ах да. Юргис, вот твои документы. Тех людей я встретил, они на дороге пиратствовали.