Белый Z на лобовой броне

Что, в принципе, и произошло: незамеченный осколок вкруговую чиркнул по наружной части покрышки, буквально срезав резину вдоль самого обода, и пришлось Виталию, изобретательно ругаясь, менять колесо. А заодно мрачно задуматься над тем, где бы раздобыть новую покрышку – эта восстановлению уже не подлежала.

Ну а потом Виталию пришлось разворачивать целую спецоперацию по извлечению контуженых на свет божий. Юргис кое-как, цепляясь то за Виталия, то за деревья, дошел сам. Больше на гордости, чем на физической силе, но справился.

Его чернокожий коллега тоже. Правда, вначале он пытался стонать на тему необходимости «транспортировки пострадавшего», но когда «самовывоз» объявили альтернативой «остаться здесь», справился вполне шустро. Ну, еще бы, Виталий ни на грамм не шутил: спасение чужого, в общем-то, негра совершенно не входило в число его жизненных приоритетов.

Тем более на общественных началах – требовать за спасение пускай даже врагов деньги Виталий по старой русской традиции не собирался. Во-первых, это все же не соответствовало его менталитету, во-вторых, вряд ли с них можно что-то всерьез взять, а в-третьих, он все же на работе. Так что помочь – поможет. В определенной степени. Но спину рвать без нужды – увольте. Ножками, мистер чернокожий, ножками.

А вот остальных пришлось тащить. Паралич, даже частичный – не тот случай, когда человек может двигаться самостоятельно. То же самое и с перебитыми ногами. Так что расстелить кусок полиэтилена (благо в машине, только-только взятой из салона, он нашелся, им вообще половина салона была затянута) и транспортировать волоком.

Поляк безучастно молчал, ну да ему вряд ли было особо больно. Зато шотландец скрипел зубами и матерился на трех языках: покалеченные ноги информировали его о каждом ухабе. Ну, не орал – и на том спасибо, а на ругань и шипение Виталий не обращал внимания. И не такое слышал.

Больше всего проблем оказалось с размещением людей в машине. «Паджеро-Спорт», в отличие от «старших братьев», третьего ряда сидений не имел, да и второй был отнюдь не запредельной ширины. Именно поэтому раненого разместили в багажном отделении, благо оно было довольно просторным. Самое тряское место, конечно, однако машина идет сравнительно мягко, потерпит.

Остальные кое-как уселись сзади, и Виталий мог только утешать себя мыслью о том, что это ненадолго. В конце концов, со своими он, отослав под надуманным предлогом Тамару, связался по трофейному телефону еще вчера вечером, получил добро и сегодня послал сигнал подтверждения. Оставалось только ждать.

Жаль, нельзя было их всех усыпить: снотворного во взятой с базы аптечке было трагически мало. Накормить им втихую Тамару еще пару раз получится, но усыпить четверых крупных мужчин – нет. Тут одному едва хватит. Обезболивающее из трофейных комплектов он вкатил кому смог еще перед транспортировкой, но помогло оно на удивление слабо.

До вечера они смогли вернуться на место вчерашней ночевки. Довольно спокойно добрались: окрестности будто вымерли, гражданских машин почти не было. Разве что тормозил их француз: этого черномазого периодически укачивало, и приходилось останавливаться, дабы позволить ему проблеваться и немного подышать свежим воздухом. Последствие контузии, не иначе, а потому Виталий не возмущался. Остальные терпели.

Один раз встретили бронетранспортер – древний, как динозавр, БТР-60 с трезубцем на борту. Но украинская машина шустро промчалась мимо, не обращая ни на кого внимания. Технически здесь не было ничего удивительного – просто ее экипаж оказался до ужаса занят. Если конкретно, пытался уйти от неспешно фланирующего в небе вертолета, который вроде бы не торопился, но приближался с пугающей быстротой.

Сердце непроизвольно сжалось: машина у Виталия была, конечно, гражданская, но кто этих летунов разберет? Врежут для профилактики из своей тридцатимиллиметровой – и поминай, как звали. Ракету тратить не будут, конечно, но им всем и одного снаряда хватит.

Однако вертолетчики не стали отвлекаться на всякую мелочь пузатую. Пара секунд – и стремительная винтокрылая стрекоза, промчавшись над дорогой, ушла дальше, туда, куда умчался бронетранспортер. Еще минута – и за холмом взлетели столбы огня и грязи, донесся короткий гром взрывов.

– Вот, как-то так, – прокомментировал Виталий.

– Злорадствуешь? – скрипуче поинтересовался сзади поляк.

– Нет, констатирую факт. Злорадствовать для них много чести.

– Небось, сепаратистам сочувствуешь?

Виталий усмехнулся. Громко, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его отношении к словам пассажира.

– А ты тоже молчи. Вы, поляки, сами сепаратисты. Или забыл, что твоя типа страна всего лишь отколовшаяся провинция России? Надо будет – напомним.

– Ты…

– Высажу.

Прозвучало это безапелляционно и жестко. А главное, ни у кого не возникло сомнений в том, что Виталий выполнит свою угрозу.