Белым и пушистым здесь не место! Корпорация "Белый кролик"

Крайне заинтересованная, я придвинулась ближе к нему и его спутнику, высокому типу с оспинами на лице, они негромко переговаривались:

– Он здесь, как мы и ожидали. Удача на нашей стороне!

Вооруженный тип опустил руку в карман, и другой предостерегающе произнес:

– Здесь слишком много народу. Дождемся его на выходе...

Верзила недовольно сплюнул желтую от табака слюну и нехотя вынул руку из кармана.

Так, у меня включился режим доброго самаритянина и я поняла, что должна предупредить намеченную жертву о готовящейся на нее ловушке. Это мой долг, в конце концов, и отмщение за грубый тычок к тому же... А их, честно говоря, я получила уже предостаточно. Спасибо Питеру.

– Кто этот мужчина? – спросила я парня, все еще слишком увлеченного кровавым действом на ринге.

– Который?

– Тот, напротив... Выглядит франтом. С ленивой улыбочкой...

Питер ухмыльнулся.

– Так это Харрингтон, местный завсегдатай. Живет на Мейфере, смекаешь?

Должно быть, смекалка меня подвела, что и отобразилось на моем недоуменном лице – Питер отвесил мне увесистый подзатыльник и просветил:

– Аристократишка он, деревенщина ты темная. – И отругал: – Не отвлекай почем зря, самое интересное из-за тебя пропустил.

В ушах все еще звенело от подзатыльника, и я побрела в сторону «аристократишки», стараясь не привлекать внимания двух соглядатаев с оружием.

– Лучше бы вам не выходить главным входом, – шепнула я как бы между прочим, пристроившись рядом и глядя в сторону ринга. Быть вертким мальчишкой оказалось в этом случае крайне полезно...

Мужчина оказался смекалистее меня и столь же невозмутимо поинтересовался:

– Почему?

– Двое напротив желают вам зла. Один в полосатом пиджаке, другой в этой... как там ее, бандане, платке – короче говоря, с повязкой на голове.

Мужчина опустил руку в карман и сунул в мою ладонь монетку.

– Иди к хозяину и спроси про черный ход – получишь еще, когда окажемся снаружи.

Я послушно выполнила его просьбу – Эндрюса мои расспросы нисколько не смутили: он лишь указал головой в сторону барной стойки и продолжил пыхтеть своей вонючей сигарой.

Я не успела сказать Питеру ни слова, а мы с Харрингтоном уже бежали между штабелей винных бочек, дровяных поленниц и куч мусора...

– Кажется, нас преследуют, – просипела я на ходу, ускоряясь по мере сил и возможностей.

– Будет лучше, если мы разделимся! – выкрикнул мужчина, сворачивая направо. Я побежала в противоположном направлении...

Не знаю, как долго я плутала по полутемным проулкам, запутывая следы, словно заяц... или, возможно, кролик, только силы, наконец, окончательно оставили меня, и я, привалившись к стене дома, прислушалась к окружающим звукам.

Никто меня преследовал...

Может, даже и не намеревался! А я заплутала в лабиринте однообразных улиц, найти выход из которых практически нереально... Да и куда выходить? Любой уголок окружающей реальности был чуждым для меня, неродным. Мне негде было приткнуться...

Я нащупала в кармане незнакомый предмет и извлекла его наружу: та самая склянка с янтарно-желтой жидкостью, которая, как я понимаю, и забросила меня в это тело... да и в это место соответственно.

– Выпей меня! – ехидным голосом озвучила я надпись на этикетке. – С таких вот просьб и начинаются все неприятности... – Потом подумала и махнула рукой: – Была ни была! – может, на этот раз я вернусь в свое удобное и довольно любимое женское тело. Хуже точно не будет...

С этими мыслями я и пригубила жидкость из флакона...

 Ярмарка невест

Легкие сдавило так, что не продохнуть... Я подумала, что пришел мой смертный час и выдохнула жалостливое «мама», готовая к неминуемой гибели! Даже глаза прикрыла – все равно в них радуги разноцветные переливались.

– Чего орешь-то? – грубо одернули меня, и я-таки распахнула их снова.

Живая! Невредимая. И снова в женском теле...

Схватилась за перетянутые корсетом – не иначе как стальным – ребра и простонала:

– Помогите!

А тот же грубый голос скомандовал:

– Сильнее затягивай! Негоже на балу да с такой-то талией появляться. – И уже в мою сторону: – Я прикажу мисс Кларенс сократить твою порцию вечернего молока, милочка. Ты раздобрела, как на дрожжах...

Я поглядела в большое, во весь рост зеркало, стоящее передо мной, и сердце тревожно екнуло: может, я и была снова женщиной, только уж точно не самой собой... В отражении я лицезрела среднего роста блондиночку с молочно-белой кожей и тщательно завитыми волосами, которая пусть и весьма смутно, но походила на строгую женщину за моей спиной. Мать, конечно же, это была ее... ну, то есть, моя мать. Этот чуточку вздернутый нос, идентичный в двух своих вариациях – молодом и средневозрастном – был явным тому подтверждением...

– Смерти моей желаете, маменька?! – каким-то до странности капризным голосом проблеяла я, ощущая себя втиснутой в банку сарделькой. Ни вдохнуть, ни выдохнуть... В мальчишеском теле я хотя бы дышать могла полной грудью!