Бемби

"Раз это снег, - подумала сорока, - мне лучше присесть". И она опустилась на ветку ольхи. Ворона полетела дальше. Бемби вначале обрадовался снегу. Когда падали белые звездочки, воздух становился тих и мягок, а простор казался обновленным и радостным. Стоило проглянуть солнышку, как белое покрывало земли загоралось яркими блестками; оно так сияло и сверкало, что болели глаза.

Но вскоре Бемби перестал радоваться снегу. Приходилось долго разгребать его, чтобы отыскать хоть несколько травинок. Сухой снег больно кололся, и надо было внимательно следить за тем, чтобы не поранить ноги. С Гобо так и случилось. Но Гобо вообще был такой беспомощный, за ним нужен был глаз да глаз...

Теперь они почти все время проводили вместе. Тетя Энна что ни день приходила в гости со своими ребятами. В их кругу появилась и Марена, юная девушка, почти ребенок. Но кто действительно умел оживлять беседу, так это старая тетя Неттла. Она была личностью крайне своеобразной и обо всем имела особое мнение.

- Нет, - говорила она, - детьми я сыта по горло. С меня довольно этих шуток.

- Но почему? - спрашивала Фалина. - Разве это шутки?

И тетя Неттла, притворяясь рассерженной, отвечала резко:

- Да, и притом злые...

Все были крайне предупредительны друг к другу. Сидя в кругу, взрослые вели нескончаемые разговоры. Это очень расширяло ребячий кругозор.

Иногда к ним присоединялся то один, то другой из принцев. Вначале это вызывало некоторую натянутость, потому что дети робели, но затем они привыкли, и беседы обрели прежнюю непринужденность. Бемби восхищался принцем Ронно, очень видным господином, а молодого, прекрасного собой Каруса он любил самозабвенно. Они сбросили свои короны, и Бемби с любопытством рассматривал обозначившиеся на головах принцев округлые блестящие бугорки, усеянные черными точками. Это выглядело так изысканно!

Было необычайно интересно, когда принцы рассказывали о себе. У Ронно на левой ноге бугрился толстый, заросший мехом нарост. Ронно немного прихрамывал на левую нору и находил нужным время от времени указывать на этот свой недостаток.

- Вы, конечно, заметили, что я прихрамываю?

Все спешили уверить его, что это совсем не заметно. Ронно только того и хотелось. Но хромота его и в самом деле была еле приметна.

- Да, - начинал Ронно, - я спасся лишь чудом...

И Ронно рассказывал, как Он застал его однажды врасплох и метнул в него огонь. Но Он попал только в ногу. Треснула кость, боль была нестерпимая. Превозмогая боль, Ронно кинулся бежать на трех ногах. Он бежал все дальше и дальше, без передышки, потому что чувствовал, что его преследуют. Он бежал до наступления темноты и только тогда дал себе отдых. А наутро он снова пустился в бегство. Почувствовав себя наконец в безопасности, он схоронился в укромном тайнике и здесь терпеливо ждал, пока не затянулась рана. Лишь тогда покинул он свое убежище, и весь лес признал его героем. Он, правда, прихрамывает, но ведь это почти незаметно. Так ему, во всяком случае, кажется...

О чем бы ни говорили во время этих вечерних сборищ, кончалось все разговором о Нем. О том, как ужасен Его облик - никто не смеет взглянуть Ему в лицо, - о возбуждающем, едком запахе, который Он несет с собой. Бемби тоже мог бы кое-что порассказать об этом, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы вмешиваться в беседу взрослых. Этот загадочный запах имеет тысячи оттенков, и все же его узнаешь мгновенно по тому ужасу, который он несет в себе.

Говорили о том, что для ходьбы Он пользуется только двумя ногами, и поражались удивительной силе и ловкости Его рук. Но тетя Неттла придерживалась особого мнения:

- По-моему, в этом нет ничего особенного. Белочка делает передними лапками все, что ей нужно, и любая маленькая мышка проделывает такие же фокусы. - Она победоносно откинула голову.

- Ого! - дружно вскричали остальные и дали понять тете Неттле, что это совсем не одно и то же. Но тетя Неттла не сдавалась.

- А сокол? - воскликнула она. - А сарыч? А сова? У них всего-то по две ноги, и, когда им надо чего-нибудь взять - так, кажется, это у них называется, - они преспокойно стоят на одной-единственной ноге, а действуют другой. Это куда труднее, и Ему нипочем так не сделать!

Тетя Неттла отнюдь не была склонна чему-либо удивляться в Нем: она ненавидела его от всего сердца.

- Он отвратителен! - говорила она и твердо стояла на том.

Ей и не думали возражать - едва ли кто из присутствующих находил Его симпатичным.

Дело запуталось, когда речь зашла о том, что у Него есть еще и третья рука.

- Старая басня! - отрезала тетя Неттла. - Никогда я этому не поверю!

- Да? - вмешался Ронно. - А скажите на милость, чем же Он раздробил мне ногу?

- Это твое дело, дорогой мой, - беззаботно ответила тетя Неттла, - мне-то Он ничего не раздробил.

Тетя Энна сказала:

- Я многое повидала на своем веку и думаю, что разговоры о третьей руке не лишены основания.

Юный Карус заметил вежливо: