Бемидбар

Жена Моше, Ципора, стоявшая рядом со своей золовкой, возразила: "Совсем наоборот: это сделает их

несчастными. Теперь их мужья перестанут жить с ними".

Мириам еще раньше заметила, что Ципора не следит за своей внешностью. "Ципора, почему ты не

принаряжаешься, как все остальные женщины?" — спросила она ее.

"Твоему брату безразлично, как я выгляжу", — ответила Ципора.

И тогда до Мириам дошло истинное значение слов Ципоры. Почему ее брат пренебрегал Б-жественной

заповедью, повелевающей плодиться и размножаться? Будучи его старшей сестрой, она должна была

вмешаться и повлиять на Моше. Она решила, что обсудит этот вопрос с Аароном и тот наверняка согласится

с ней.

Она встретила Аарона и Моше у входа в Мишкан и заговорила с Аароном, не таясь от Моше. Она не

заботилась о том, чтобы Моше не услышал их разговора, ибо у нее не было никаких злых намерений —

наоборот, именно ради Моше хотела она уладить этот вопрос. Обращаясь к Аарону, Мириам стала

восхвалять редкую красоту Ципоры и ее несравненную праведность. Величие Ципоры было столь же

очевидным и несомненным, как чернота эфиопа, и, кроме того, она вела себя с замечательной скромностью.

Мириам так вовлекла Аарона в разговор:

"Я слышала, что Моше не живет со своей женой, — сказала она ему. — Когда он был царем Куша и не

входил к кушской царице, которую дали ему в жены, его поведение было, конечно, полностью оправданным;

но с Ципорой это совсем не так".

"Но Ашем, должно быть, одобряет Моше, — сказал Аарон, — ибо Он не выговаривает ему".

"Нет, — заключили они оба, — это не доказывает, что Моше поступает правильно. Ашем ведет человека

именно тем путем, которым этот человек решил идти. Раз Моше отделился от жены по собственной воле,

Ашем не возражал против этого.

Наши праотцы тоже были пророками, но они не отделялись от своих жен. И мы пророки, но Всемогущий не

повелел тебе отделиться от жены, а мне — от своего мужа. Моше тоже мог бы жить со своей женой, если

таким было бы его решение".

Моше, услышав этот разговор, мог бы легко оправдаться, сказав, что он больший пророк, нежели праотцы,

Мириам и Аарон. Он мог бы объяснить, как из Б-жествен-ного повеления о том, что перед дарованием Торы

мужья должны на три дня отделиться от своих жен, он заключил, что если он все время должен быть готов к

пророчеству, то обязан отделиться от своей жены навсегда, и как Ашем одобрил его решение.

Но Моше ничего им не ответил, ибо никогда не обижался, когда слышал о себе неодобрительные слова.

Смиреннее его не было на земле человека. Из-за своей скромности он никогда не открывал Аарону и

Мириам, что ему были даны бесконечно более важные откровения, чем всем другим пророкам.

Необычайное смирение Моше

Необычайное смирение Моше

Тора удостоверяет, что "этот муж Моше был смиреннейшим из всех людей на земле" (12:3). В своих

собственных глазах он стоял невысоко и был самым терпеливым из людей.

Моше превосходил своим смирением даже праотцев.

Его смирение проистекало не от того, что у него был какой-то недостаток, слабость или неполноценность и

он знал об этом. Моше не было равных ни в чем, он соединил в себе все те качества, о которых мечтают

люди:

<> Моше был богат. Ашем открыл ему местонахождение сапфировой жилы, и он мог черпать оттуда

драгоценности без счета.

<> Он был необыкновенно сильным человеком и выдающимся полководцем. Моше своими руками убил

огромного и могучего царя Ога.

<> Его лик озаряли лучи Небесной Славы, и вид его был величественен.

<> Ни один смертный не мог сравниться с ним широтой и глубиной своих познаний. Ему доступны были

сорок девять из пятидесяти врат премудрости, и потому он достигал таких озарений, которых не

удостаивался никто другой. Всякое его повеление одобрял Ашем.

<> Всемогущий творил для него явные чудеса. Для Моше дважды останавливалось солнце: первый раз —

когда он сражался с Амалеком, а второй — во время его войн с Сихоном и Огом.

И тем не менее о Моше сказано: "Прокаженные бывают трех видов, один смиреннее другого, но Моше

смиреннее их всех". Всю свою жизнь он проявлял необыкновенное терпение и изо всех сил старался

держаться в тени:

<> Когда Всемогущий попросил его стать вождем евреев, он взмолился: "Прошу, пошли кого-нибудь

другого", ибо считал, что он недостоин занять это место.

— Когда Эльдад и Мейдад пророчествовали, что в Эрец Исраэль евреев приведет не Моше, а его преемник,

он не был этим опечален. Наоборот, он возрадовался тому, что эти люди стали пророками.

<> Когда Корах и его сообщники восстали против него и Моше захотел поговорить с мятежниками Датаном

и Авирамом, он не приказал: "Пусть эти люди придут ко мне; я не обязан идти к ним". Нет, он сам пошел к

Датану и Авираму, говорил с ними мягко и скромно и не возмущался, слыша их наглые ответы (Бемидбар

16:25).

Как же смог Моше быть смиреннейшим из всех людей, несмотря на все свои таланты и достижения?

Глубже, нежели кто-либо другой, понимал Моше, что "Твое, о Ашем, и величие, и могущество, и слава, и

победа, и великолепие, ибо все, что на Небе и на земле — Твое. Тебе, Ашем принадлежит царство, и Ты