Бен-Гур

Очнувшись, я ее увидел той —
В потоках ветра — грезою морской,
Сиреной милой, ласковой со мной, —
В браслетах алых из подводных трав,
В янтарных бусах, что, легко сверкав,
Лучились над ее волос волной

Томас Бейли Олдрич

ГЛАВА I Иерусалим выходит к пророку

Встреча, назначенная в караван-сарае, состоялась. Оттуда Бен-Гур отправился с галилеянами в их страну, где подвиг на площади Рынка принес ему славу и влияние. До конца зимы он набрал и организовал по римскому образцу три легиона. Можно было набрать еще столько же, ибо боевой дух этого отважного народа никогда не спал, если бы не необходимость держать приготовления в тайне и от римлян, и от Ирода Антипы. Ограничившись пока тремя, Бен-Гур старался подготовить их к регулярным боевым действиям, для чего вывел в покрытую лавой пустыню Васан своих офицеров, обучил их владению оружием, особенно мечом и пикой, маневру легионов и разослал по домам. Вскоре боевая учеба стала основным занятием всего народа.

Поставленная задача требовала терпения, искусства, рвения, веры и самоотверженного труда — качеств, из которых вырастает власть над людьми, которых подвигают на большие трудности; и никто еще не обладал этими качествами в большей степени и не использовал их лучшим образом, чем наш герой. Как он работал! С каким самозабвением! И все же он потерпел бы неудачу, если бы не поддержка Симонида, который поставлял оружие и деньги, и Ильдерима, обеспечивавшего охрану и продовольствие. Но и этого было бы недостаточно, если бы не гений галилеян.

Под этим именем мы разумеем четыре колена: Асир, Завулон, Иссахар и Неффалим; и области, первоначально выделенные им. Евреи, рожденные близ Храма, презирали своих северных братьев, но даже в Талмуде говорится: «Галилеяне любят честь, а иудеи — деньга».

Страстно ненавидя Рим, они любили свою землю, при каждом восстании первыми выходили на поле и последними оставляли его. Сто пятьдесят тысяч галилейских юношей погибло в последней войне с Римом. На великие праздники они отправлялись в Иерусалим, двигаясь и останавливаясь лагерями, подобно армии в походе; однако не любили принуждения в вере и были терпимы даже к язычникам. Прекрасные города Ирода, римские во всем, особенно Сефорис и Тивериада, наполняли их гордостью, и они охотно поддерживали царя-строителя. Они принимали в сограждане людей изо всех краев и жили с ними в мире. Они дали еврейской славе поэтов, как певец Песни Песней, и пророков, как Иосия.

Этот народ — живой, гордый, смелый, твердый верой и богатый воображением — не мог устоять перед рассказом о грядущем Царе. Того, что он шел повергнуть Рим, было достаточно для привлечения волонтеров под знамена Бен-Гура; но услышав, что миром должен править Царь, более могучий, чем цезарь, и более славный, чем Соломон, и что власть его продлится до века, они предавались новому делу телом и душой. Они спрашивали Бен-Гура, на чем основаны его слова, он цитировал пророков и рассказывал о Балтазаре, ждущем в Антиохе, — и это удовлетворяло их, ибо это была древняя и излюбленнейшая легенда о Мессии, знакомая почти так же, как имя Господа; давно лелеемая мечта. И вот Царь не просто грядет — он уже близко.

Так пролетели для Бен-Гура зимние месяцы, и пришла весна, принесшая веселые дожди с моря на западе; и он так серьезно и успешно потрудился за это время, что мог сказать себе и своим последователям: «Пусть славный Царь придет. Ему довольно сказать, где желает поставить свой трон. У нас достанет мечей».

И все люди, идущие за ним, знали его только как сына Иуды, носящего то же имя.

* * *

Однажды вечером к Бен-Гуру, сидящему с несколькими галилеянами у входа в пещеру, прискакал араб-гонец и передал письмо. Сломав печать, он прочитал:

«Иерусалим, Нисан IV.

Явился пророк, которого называют Илией. Многие годы он жил в пустыне, и в наших глазах он — пророк; и такова же его речь, несущая весть о том, кто больше, чем он, кто, как говорит он, придет скоро и кого он ныне ждет на восточном берегу Иордана. Я видел и слышал его, и тот, кого он ждет, — Царь, которого ждешь ты. Приходи и суди сам.

Весь Иерусалим вышел к пророку и много других людей, и берег, на котором он живет, стал подобен Елеону в последний день пасхи.

МАЛУХ».

Лицо Бен-Гура вспыхнуло радостью.