Бен-Гур

Стол, за который уселись трое, изобиловал, как легко себе представить, любимыми на Востоке лакомыми кушаньями: пирогами, овощами, мясными блюдами с приправой из зелени, коровьим молоком и медом. В начале ужина больше молчали, потому что все были голодны. Когда же наступила очередь десерта, все разговорились. Скатерти были вытрясены, и ими опять накрыли стол, а ужинавшие, утолив свой голод, расположились побеседовать.

В обществе, которое представляли араб, еврей и египтянин, одинаково веровавшие в единого Бога, предмет разговора в то время мог быть только один. Из троих присутствовавших слово, конечно, было за тем, кому являл Себя Бог, кто видел Его звезду, слышал Его направляющий голос и кого Он так далеко и так чудесно вел.

15. Учение Валтасара

Тени, отбрасываемые горами на пальмовую рощу при закате солнца, застилали нежную фиолетовую полосу неба, которую можно в сумерки видеть на горизонте. Ночь наступала рано и быстро. Когда в палатке стало темнеть, слуги внесли четыре бронзовых подсвечника и расставили их по углам стола. У каждого подсвечника было по четыре ветви, на каждой ветви по зажженной серебряной лампе с резервуаром, наполненным оливковым маслом. При ярком, даже обильном освещении трое за десертом продолжали разговоры на сирийском наречии как наиболее употребительном в этой стране. Египтянин рассказывал о встрече в пустыне трех мудрецов и соглашался с шейхом, что именно в декабре, двадцать семь лет тому назад, он и его товарищи, спасаясь от Ирода, прибыли к этой палатке, ища в ней убежища. Рассказ слушался с величайшим интересом, даже слуги остановились, чтобы узнать его подробности. Бен-Гур внимал ему как откровению, имеющему глубокое значение для всего человечества, а тем более для израильского народа. В его голове, как мы потом увидим, прояснялась мысль, которая должна была изменить все течение его жизни или даже совершенно поглотить ее. По мере развития рассказа впечатление, производимое на молодого человека Валтасаром, все усиливалось, так что в заключение в нем не осталось и тени сомнения в верности рассказываемого. В самом деле, ведь у него имелись налицо все гарантии достоверности. Если что и заставляло его задумываться, то исключительно последствия этого изумительного события.

Теперь необходимо объяснить, чего мог потребовать для своего удовлетворения пытливый ум. Это необходимо даже для нашего дальнейшего рассказа, который приближается к моменту появления в мире Сына Девы Марии. Его мы уже однажды увидели – после того, как Валтасар в вифлеемской пещере благоговейно оставил Его на коленях Матери. Отныне чудесное дитя будет предметом наших постоянных упоминаний. Медленный, но верный ход событий, с которым мы имеем дело, будет все более приближать нас к Нему, пока мы не увидим Человека, без которого не может существовать мир. Из этого объяснения проницательный ум, вдохновленный верой, может вынести многое. Всегда были люди, необходимые известному народу в известный период его истории. Он же был необходим всему человечеству во все времена – в этом отношении Он единствен и божествен!

Для шейха Ильдерима рассказ был уже не нов: он слышал его от трех мудрецов, и тогда, убежденный в его верности, принял в свидетельствовавших ему горячее участие, при том что оказывать помощь мудрецам при их бегстве от гнева Ирода было опасно. Теперь один из них снова сидел за его столом в качестве желанного гостя и уважаемого друга. Шейх Ильдерим, конечно, относился к его рассказу с полной верой, но, естественно, величие главного события в рассказе не оказывало на него того действия, не задевало его так чувствительно, как Бен-Гура. Он был араб, поэтому его интересы были более общи, в то время как Бен-Гур, израильтянин и иудей, был особенно заинтересован правдой событий. Надо вспомнить, что он с самой колыбели постоянно слышал о Мессии. В школах, в которых он учился, он познакомился со всем, что было известно о Его пришествии, заставлявшем избранный народ в одно и то же время надеяться, бояться и думать о собственной славе. Все пророки предвещали Его пришествие: оно служило и служит темой бесконечных толкований раввинов – в синагогах, в школах, в храме, во время поста и в праздники, в публичных и частных беседах. Народные учителя толковали о Нем до тех пор, пока, наконец, дети Авраама – куда бы ни бросила их судьба – не стали жить упованием на Мессию. Они твердо держались этого упования и сообразно ему устраивали собственную жизнь.