Бендеры. 1992 год: сорок трагических дней

О, разумеется, патриоты готовы были бы вообще снести к минимуму свое участие в проблемах Приднестровья, если бы это могло ему помочь. Но, боюсь, все эти наивные иллюзии наивных политиков, мечтающих о собственном «приднестровском Люксембурге» и не понимающих, что их республика приговорена теми, кто стоит за кулисами «большой игры», если воспользоваться многозначным символом из романа Киплинга «Ким».

Пресловутые «Хельсинки», с их вроде бы священными принципами нерушимости границ, на которые ссылался в своем выступлении и сенатор Пресслер, вполне откровенно превратились в руках главного режиссера этой игры в инструмент избирательного давления с целью решения собственных геополитических задач - и не более того. О какой нерушимости границ (заметим, послевоенных, как постулировали это «Хельсинки» в 1975 г.) можно говорить сегодня, когда ликвидирован СССР, объединена Германия, распадается Чехословакия, а Югославия стала полем для демонстрации откровенного правового «беспредела» в выборе критериев признания или непризнания новых государств?

Российский президент, прижимая руку к сердцу и со слезой в голосе, просит международное сообщество признать Македонию: господа, меньше прольется крови, и разве это не самое главное? Но, Борис Николаевич, почему же Вас тогда не волнует кровь Приднестровья? Почему всякий раз, когда вставал вопрос о его самоопределении, для Вас на первое место как непреложная сверхценность выдвигалась не человеческая жизнь, а территориальная целостность Молдовы?

Впрочем, ответ на этот вопрос, как мы уже знаем, искать надо не в российском «Белом доме». Жестокость же «общедемократического» императива о непризнании Приднестровья подтвердило и интервью, которое дала «Свободе» Галина Старовойтова, советник, заметим, президента Ельцина по национальным вопросам. Здесь - те же двойные стандарты, что и в политике «мирового сообщества» на Балканах; заявив о необходимости признания самоопределения НКР (процесс в Карабахе зашел слишком далеко, и слишком много пролилось

304

крови), вопрос о Приднестровье советник президента Е1льцина рассматривает в другом ракурсе. Оказывается, главные причины конфликта - присутствие 14-й армии (такова и позиция американского конгресса) и ... - приднестровцы не поверят! -чрезмерная активность и воинственность генерала Неткачева, которого должен был разоружить - но не сделал этого - российский министр обороны Павел Грачев. Как не вывел он и войска из этого региона, а между тем - здесь следует самое главное - «я думаю, что и эти военные представляют сегодня огромную угрозу для стабильности и самой России, потому что подобная армия уже подобна латиноамериканской хунте. И рано или поздно это скажется на судьбе самого правительства Российской Федерации».

Такие заявления, полагаю, не требуют комментариев и делают вполне зримой запутанность политического узла, завязавшегося вокруг Приднестровья. Сегодня оно все надежды связывает с позицией генерала Лебедя (видимо, и не помышляя о том, что он может по приказу из Москвы получить другое назначение) и присутствием российских войск. И, конечно, если бы можно было считать реальной ту перспективу, о которой говорит А. Лебедь (войска закрепляются в зоне конфликта на 10-15 лет, а за этот срок де-факто происходит окончательное разделение Приднестровья и собственно Молдовы), то, вероятно, надежды эти могли бы оправдаться.

Однако особых оснований рассчитывать на такое развитие событий нет: Молдова уже педалирует вопрос о выводе 14-й армии, замена же российских миротворческих сил на международные - подобно тому, что уже предложил Шеварнадзе для Осетии, - отнюдь не принадлежит к области фантазий. А если к этому добавить, что Ион Косташ тем временем успел стать военным атташе Молдовы и Румынии, что на пост Президента Румынии баллотируется лидер крайне националистического Христианско-демократического Народного Фронта Молдовы Мирча Друк, что, наконец, грязная и темная история комбата Костенко не только сильно подорвала героическзто легенду о Приднестровье, но и облегчила возможность проведения любых провокаций, имитирующих противоправные действия со стороны приднестровцев, то перспективы многострадальной республики предстанут совсем не радужными. Фактическое (без юридического оформления) объединения «двух румынских

305

государств» - под опекой структур «мирового сообщества» и в присутствии международных сил - сегодня представляется как близкая и реальная возможность.