Бендеры. 1992 год: сорок трагических дней

А это жестоко и даже беспощадно выдвигает на передний план проблему самоопределения не только для Приднестровья, но и для России. Того, что от нее потребовали в обмен за «помощь» - прямого предательства тех, кто, если воспользоваться выражением Адриана Нэстасе, тяготеет не к румынскому, а к российскому, общеславянскому «магниту», - ни одно государство и ни один народ не могут совершить, не перейдя окончательно и бесповоротно в разряд «опущенных», презренных париев того самого «мирового сообщества», на которое сегодня с умилением и надеждой взирают не только в России, но и - как это ни невероятно! - в Приднестровье. Понятие «цивилизованный мир» не вышло из употребления и оскверняет наш язык после того, как этот мир не просто равнодушно взирал на скотобойню для людей, устроенную в Бендерах, но и великодушно поощрял убийц. И одно это исчерпывающе говорит о тяжком кризисе нашего гражданского и общенародного самосознания.

В России по-прежнему ждут от «цивилизованного мира» подаяния, уже оплаченного кровью соотечественников. В Приднестровье все еще надеются на торжество «цивилизованного права»: надо только достучаться до слуха всяких СБСЕ, Советов Европы и прочая, и прочая, объяснить им, как нехорош был пакт Молотова-Риббентропа, какой находкой для Европы и для всего мира будет маленькая республика на стыке, на переходе от славянства к романству, от «Востока» к «Западу». Республика, которая сможет стать трансформатором, понижающим взаимное напряжение между ними, условием их бесконфликтного сосуществования.

Наивные иллюзии! Нынешний проект нового мирового порядка - такой, каким он уже обозначается на Балканах и каким он все более становится похож на своего гитлеровского предтечу, вовсе не предполагает в этом порядке равноправного и достойного места для славян, сохраняющих свою историческую самость. Отсюда - бесстыдная, иррациональная ненависть к Сербии, ненависть, которая сегодня уже не гнушается опираться для обоснования западного крестового похода на откровенную ложь и фальсификацию.

306

и сколько бы иные приднестровские политики не повторяли растерянно о своей приверженности «общечеловеческим ценностям» и «любви к цивилизованному миру», для этого мира они есть органическая часть подлежащего уничтожению восточнославянского массива. «Ты виноват уже тем, что хочется мне кушать...» Западу хочется кушать», - скушать вожделенное пространство от Атлантики до Тихого океана, ибо там, где как универсальная формула цивилизации утверждается «Запад», - «Восток» должен умереть.

Что и говорить: славянский Восток весь, от Дуная до Амура, пленился лакированной товарной этикеткой: ах, Европа!.. А вот сегодня эта Европа, такая завлекательная, когда ее рассматривают на товарных витринах, оборачивается бендерским кошмаром, румынской техникой, стреляющей по жилым кварталам, и трупами, оставленными без погребения. Но разве не объяснили вам и румынский министр иностранных дел Нэстасе, и американский сенатор Пресслер, что «Румыния-Молдова» - это часть европейской цивилизации? А стало быть, вы не Европа, в нее войдете только через Румынию, или через псов-рыцарей, как это было на Чудском озере, или под натиском крупповской стали, как в 1941-м, но в новом мировом порядке вы не останетесь собой.

Нам, славянам, и союзным с нами народам вольно было забыть жестокие уроки истории - что ж, нам их напоминают. И чем быстрее очнется наша память, тем лучше: времени остается не так уж много.

22 июля в сенате США снова выступил сенатор Ларри Пресслер, опять потребовавший вывода «оккупационных войск», ибо США сегодня, «оказавшись в положении наставника, в состоянии поддержать демократию». Знаменосец демократии для Пресслера - ХДНФ Молдовы. ХДНФ - сторонник беспощадной войны до победного конца и, между прочим, пламенный поклонник маршала Антонеску.

Что ж, это вносит в ситуацию окончательную ясность и требует от всех столь же решительного и полного самоопределения перед лицом программы полного нашего уничтожения. Ибо то, что обозначилось в Приднестровье, и есть в конечном счете проблема русских и их союзников в новом мире, возникающем на руинах СССР, когда исчезла могучая, способная защитить их держава. Жестокость первого натиска позволяет предвидеть будущее.

Однако на карту поставлено сегодня не только будущее. Загадка славянского сопротивления пока не разгадана историей, она показала лишь одно: способность славян удесятерять силу этого сопротивления, оказавшись на краю исторической гибели. И, как знать, быть может, историки будущего, оценивая грубость нового «цивилизованного» натиска на славянский восток и высокомерное равнодзш1ие американского конгресса к крови, пролившейся на улицах Бендер, смогут повторить в его адрес слова Талейрана; это больше, чем преступление, это -ошибка.

«Литературная Россия»,

4 сентября 1992 г.

СОДЕРЖАНИЕ