Бендиго Шефтер

- Он игрок. Его приговорили к повешению в Сан-Франциско. За что - не знаю. Как ему удалось бежать - тоже. Он образованный человек, читает сейчас иностранную книгу. Может, даже латынь. Уэбб что-то о нем слыхал, это он сказал, что Морелл играл на речных пароходах. Кажется, он убил несколько человек, но ведь и мы тоже убили.

- Только приличный человек может связать себя по рукам и ногам двумя детьми, когда самому нужно спасаться. Мне кажется, это стоящее знакомство, мистер Шафтер.

Потянулись дни, наполненные работой и раздумьями о предстоящем путешествии. Этан рассказывал мне о водоемах, возле которых можно найти траву, о многих других важных вещах. Он показал мне начало тропы на Орегон. Мы тихо отметили День благодарения. Джон Сэмпсон отслужил короткую службу, и мы спели старые гимны: "Скала веков" и "Прейдите ко мне, любящие Господа".

Медленно поправлялся Морелл. Он уже нанял меня и Тома Крофта, чтобы мы построили ему жилище. Он заплатил нам золотом, по двадцатидолларовому слитку каждому. Свой заработок я отложил на поездку в Орегон. Однажды я оказался у Рут Макен, когда Морелл пришел к ней за покупками. Подбирая в ее кладовке одеяла и кухонную утварь, он был отменно вежлив, но что-то в нем было еще, что не позволяло задавать лишних вопросов.

- Есть ли тут почта? - спросил он. - Можно ли послать письмо?

- Сейчас нет. Мы отправляли письма с Портером Роквеллом, когда он приезжал сюда. Но ответов пока не получили.

- Тут бывает Роквелл?

- Он приезжал поблагодарить нас. Мы помогли группе мормонов.

- Ну, вам повезло, - сухо заметил Морелл. - Обычно его визиты заканчиваются менее счастливо.

Он задумался.

- Значит, регулярной почты нет, - сказал он.

- Когда-то здесь гоняли на перекладных. Пока индейцы не угнали почтовых лошадей.

- После Рождества я еду на Запад. Куплю стадо и пригоню его сюда, сказал я. - Могу прихватить ваши письма.

- Значит, вы затеваете дело, - сказал он. - Спасибо. Я напишу несколько писем.

Он собрал все свои покупки.

- У вас бывают гости?

- Почти что нет. Надеемся, что весной все пойдет по-другому.

- Наверняка.

Он поклонился миссис Макен, и мы вышли.

- Красивая женщина, - сказал он. - И настоящая леди.

- У нее много книг.

- Книг?

- Да. Она дает их почитать. Сейчас я читаю Плутарха.

- Вам повезло. Это был настоящий мудрец, человек мира. Да, его нужно читать. А миссис Макен тоже читает Плутарха?

- Муж ее читал. Наверное, и она тоже.

- Что с ним случилось?

- Индейцы... по пути сюда. На Плато. Прежде он был майором на пограничных постах, служил на Востоке.

Когда мы занесли его тюки в дом, я сказал:

- Я заметил, что вы тоже любите читать.

- У меня много книг. А вот с собой всего одна, - улыбнулся он. Собираться, как вы понимаете, мистер Шафтер, не было времени.

- Что ж, - сказал я, - тому, кто убегает от книг, остается только молиться и уповать на завтрашний день.

Он глянул на меня, но промолчал. Потом сказал:

- Когда в тебя всадили пулю, а у тебя на руках двое детей, лучше не дожидаться следующей. Думаю, с тем джентльменом я еще встречусь.

- Скажите, а та книга... она на каком языке?

- На латыни... Это "Сатиры" Ювенала.

Я двинулся было к выходу, но потом остановился.

- Мистер Морелл, вы мне нравитесь. Нам всем хотелось бы, чтоб вы задержались здесь - сколько вам будет угодно. Но есть одно "но". Насколько я понимаю, вы участвовали в нескольких перестрелках?

- Это выбирал не я, - сухо заметил он. - Хотя и не всегда.

- Есть тут один человек, Уэбб.

- Знаю.

- Он хороший человек, только непростой. Если что случается, он всегда готов прийти на помощь. Но он обидчив... сам не напрашивается на неприятности, но, если что не по нему, вспыхивает моментально.

- Зачем вы говорите мне это?

- Потому что мне не хотелось бы, чтобы между вами возникло какое-нибудь недоразумение, скажем, из-за необдуманного слова.

- Спасибо. Я это запомню.

Я снова повернулся к двери, но он вдруг спросил:

- Вы - здешний шериф?

- Нет, сэр. У нас нет шерифа.

- Хорошо бы его назначить, причем еще до прихода весны. Может быть, подойдет тот человек, Уэбб?

- Он слишком горяч.

- Тогда вы? Вы только что проявили немалую корректность и рассудительность.

- Я уезжаю, - сказал я. - Да и дело это мне не по душе.

- Иногда дело само выбирает человека, - заметил он.

Ночью я проснулся. Что-то изменилось странным и непонятным образом. Сперва я не мог понять, а потом вдруг до меня дошло. Стало теплее. Я слышал, как хлюпает вода. Когда я спустился вниз, Каин сидел на краю кровати, прислушиваясь. Я подошел к окну и всмотрелся в ночную тьму.

- Что это там, Каин?

- Похоже на дождь. Только этого не может быть. Зима.

Мы открыли дверь и выглянули наружу. С карниза капало, а там, где еще вчера вечером белели снежные поля, открылись черные прогалины. Снег исчезал, словно по мановению волшебной палочки. Наши лица ласкал теплый ветер.

- Этот ветер называется шинук, - сказал Каин. - О нем говорил Этан, помнишь?

К рассвету снега почти не осталось, а дорога к водопаду превратилась в черную вязкую грязь. Я вытащил таз на улицу и вымылся по пояс. Воздух был чудесный.