Бенефис_Дьявола

Он осмотрел оружие. Макаров был действительно настоящий, кое-где окраска уже потерлась, но в целом в отличном состоянии, даже видна была смазка. Пистолет был снят с предохранителя.

- Это ты там нашел, что ли? – кивнул Глеб в сторону мусорных баков. Он вынул из рукоятки магазин – в нем не хватало трёх патронов. Один, вероятно, был загнан в ствол.

- Ну да, всякого барахла полным полно, иногда и не знаешь, что найдешь, что потеряешь.

- Да ты поэт-философ? – Глеб взял пистолет в руку. Опять ощущение повторяемости момента нахлынуло и отступило.

- Так поживёшь на свете белом, и философом станешь.

- И давно ты живешь на белом свете?

Бродяге не понравился вопрос, или, скорее, тон, которым он был задан. Он взглянул на молодого человека в черных очках, на губах которого играла кривая ухмылка, и ответил, медленно пятясь от машины:

- Да уж сорок почти.

- А выглядишь на все семьдесят. Зачем тебе тогда землю топтать, дядька? Да не бойся ты, чего пятишься! – Глеб навёл на него пистолет. – Стой, говорю.

- Брат, не надо, чего ты, - забормотал бомж. В глазах его, однако, не было испуга, только спокойное равнодушие.

Глеб смотрел на него через прорезь мушки. Ощущение власти непередаваемой усладой щекотало его нервы, заставляя адреналин бродить в крови. Он опустил пистолет.

- Не бойся. Садись в машину.

- Да куда же я… у меня тут барахлишко.

- Я тебе другое куплю. Ты где живёшь?

- Да тут вон, в коллекторе.

- Не надоело?

- А куда деться?

- Предстать перед создателем.

- Веселые у тебя… шутки.

- Давай садись назад, прокатимся. Скучно мне. Попробуем из тебя человека сделать. Мылся когда в последний раз?

- Да вот, потеплее было, так мы с Федькой на речку ходили.

- Вши есть? Ну и вонь от тебя…

- Не-е, вшей нету. Может, не надо, а? Я и правда вонючий, стыдно…

- Не лечи меня, дядька, сам знаю, что надо, что не надо. Человеком станешь, да расскажешь мне свою басню про жизнь обездоленную. Поехали.

Через двадцать минут они подкатили к бане в пригородной зоне. Глеб по дороге купил всяких дешевых шмоток, поесть да попить. Они с Василием, как звали его нового знакомого, были примерно одинаковой комплекции, и Глеб особо не церемонился, выбирая размеры.

В помещении было натоплено, пахло вениками. Перед парной стояли деревянные скамейки и такой же стол, исполненные в деревенском стиле. На стенах красовались фото-пейзажы сопок, полей и лесов, имелся даже один водопад, вставленные в рамки. Глеб отправил Василия первым делом мыться, приказав сложить все его старые манатки в большой пакет, который нашелся в общем арсенале. Сам он по-хозяйски расставил на столе приборы, достал водку, закуску, разложил всё аккуратно по тарелкам.

После третьей рюмки он уже спрашивал Василия заплетающимся языком:

- Ты мне скажи, тебя провайдер подослал?

Василий, пропаренный и выбритый, лихо уплетал за обе щёки колбасу, сыр, корейские салаты, запивая их водкой, как морсом. Сейчас он, пожалуй, выглядел и на сорок – худощавый, с длинным прямым волосом. На плечах и груди его неизвестные мастера оставили свои творения в виде наколок, по которым и не сведущим в искусстве тюремного тату была понятна судьба их обладателей.

- Какой еще Вайдер, воротила местный, что ль? – спросил Василий.

- А зачем он те маузер подсунул?

- Да вы нажрались уже, ваше благородие.

- Ничего подобного, я ваще не пью. Ты кто?

- Василий. Забыл уже?

- Не, помню сам, что Василий, а по жизни ты кто?

- Бомж.

- Родился таким, что ль?

- Нет, родился я в деревне, мечтал художником великим стать, картины свои продавать, вот и приехал сюда подзаработать, да на вокзале все документы украли. Ни денег, ни работы, куда еще податься? Даже позвонить не на что было.

- На, звони, - Глеб указал кивком на телефонный аппарат, стоявший в углу.

- Да теперь уже поздно, и некуда, - Василий неловко заерзал на деревянной скамье.

- Чушь всё это, Василь. Никакой ты в пень не художник. Ты вор-рецидивист, двадцать один год отсидки, да дружки твои тебя кинули, и никому ты нафиг теперь не нужен, даже воровать тебе западло стало, просто лень, и в тюрьму уже неохота, так ведь, Василь?

Тот перестал жевать на мгновение, затем опять взялся за бутылку, обернувшись к Глебу:

- А ты чего гуляешь-то? Праздник, что ль, какой?

- Может, и праздник.

- А где товарищи?

- Да в том-то и дело, Василь, что праздник такой, что… без товарищей.

- Ну давай хоть баб назовем.

- Да ты освоился уже, я погляжу.

- А чего теряться? Когда у меня еще будет такой праздник?

- Верно, Василь, момент надо ловить, иначе он тебя схватит. Только бабы твои мне ни к чему, поверь.