Бенефис_Дьявола

- Да, но все мы – друзья, знакомые, его родители… как бы это объяснить – в его внутреннем мире занимаем определенные ниши, которые создало его собственное сознание, понимаете? Как по киношному сюжету: каждому отведена роль в восприятии им окружающей действительности. Лечащий врач говорит, что нарисованная его воображением действительность кажется ему не менее реалистичной, чем нам с вами та, в которой живем и вращаемся мы. Сейчас он, например, мнит, что живёт в Соединенных Штатах, в Лос-Анджелесе. Когда его допускают к общению на воздухе с остальными… постояльцами лечебницы, то он их воспринимает не иначе как эмигрантами из России, которые обосновались там раньше его. Поначалу ему нравилось с ними встречаться, но впоследствии такие встречи стали его тяготить, и он перестал разговаривать, просто ходит замкнутый по внутреннему двору, иногда общается сам с собой; иногда может сесть и подолгу смотреть на высотный дом, который виден со двора – последние этажи. Он же долгое время работал менеджером по туризму, и наизусть знает всевозможные буклеты, проспекты, описания городов, нравы и обычаи различных мест, и теперь его мозг накладывает эти знания, как копировальную кальку, на всё то, что его окружает. Забыть не может свой «Лексус»: иногда садится перед окном, как перед лобовым стеклом, и начинает вертеть воображаемую баранку, будто ребенок, и перед своим внутренним взором видит светофоры, повороты, встречные машины, пешеходов, полицейских. Врачей-консультантов Глеб принял за офицеров иммиграционной службы США, охранников и медбратов квалифицирует для себя, как полицейских. Местный повар у него зовется Биллом, а нянечку-якутку, которая убирается в его палате, он именует не иначе как миссис Уоррен, и очень любит её, даже оплачивает её работу – строго по понедельникам в нарисованной валюте, в одно и то же время. Но она его не понимает: он же по-английски разговаривает.

- Он знает язык?

- Вполне сносно может общаться.

- Я слышал о таких… заболеваниях, но, честно говоря, сам не сталкивался. Он не агрессивен?

- Нет, нисколько. Говорят, что такое состояние – довольно распространенное явление в психиатрии. Думаете, что анекдоты про Наполеонов и Черчиллей в одной палате – это сказки?

- Честно говоря, никогда не задумывался. А как его родители?

- Надеются, что всё обойдется. В детстве он уже был в таком… пограничном состоянии, но, как я уже говорила, всё обошлось. Первый месяц они не отходили от его палаты, но постепенно врачи их убедили, что их присутствие на этом этапе терапии может только повредить. Сейчас они опять на даче. Попозже, возможно, когда настанет определенный момент, они могут сыграть и свою роль – в шоковой терапии, то есть их появление после продолжительного отсутствия может вывести его из того состояния, в котором он находится.

В дверь постучались. Светлана встала и, приоткрыв дверь, увидела на пороге Галину, которая сказала:

- Там пришел мужчина, спрашивает какого-то Прокопенко. Это не твой посетитель?

Игорь Анатольевич услышал и, обернувшись к ним, спросил:

- А как фамилия мужчины?

- Сидоров, - Галина хихикнула, но, наткнувшись на упрек в глазах Светланы, сразу изобразила серьёзное лицо.

- Как он меня нашел здесь?- произнес следователь и бесцеремонно распорядился: - Пусть проходит, пропустите!

Но, тут же сообразив, что он не в своем участке, добавил извиняющимся тоном:

- Извините, автоматически вырвалось.

Галина, хлопая ресницами, прошептала в лицо Светлане:

- Это кто, из убойного отдела?

Светлана приложила палец к губам и ответила:

- Господин Сидоров ждет.

Но господин Сидоров уже находился за спиной Галины, которая пропустила его мимо себя в комнату и отправилась назад на своё место, за которым раньше работала Вероника. Света догадалась, что это был родной брат Бориса: сходства было немного, но общие черты всё равно проглядывали в профиле головы, выражении лица, легкой улыбке на губах. Он сказал, обращаясь к ней и Прокопенко одновременно:

- Здравствуйте, я извиняюсь, что побеспокоил. Мне сказали в управлении, что вы отправились сюда, Игорь Анатольевич, а я как раз на работе у Бориса обнаружил, что и мне, собственно, нужно было бы поговорить с Вероникой…

- Здравствуйте, Иван Сергеевич. Это Светлана Домина, коллега Вероники, - Иван сделал легкий полупоклон в сторону девушки, которая в ответ также склонила голову. - Мы как раз беседуем… и о Камовой в том числе. Должен сказать, что я бы тоже с удовольствием с ней бы встретился еще раз. Вы, вероятно, получили наше извещение?

- Вы присаживайтесь, - предложила Светлана.

Иван сел за стол.

- Да, получил. Мне сегодня супруга звонила из дома, зачитала его по телефону. Я сам-то в отпуске, и вот решил покопать немного после аудиторов, а то они, знаете, только цифрами интересовались, а человеческий фактор, прямо скажем, не учитывали. Так что с Вероникой?

Прокопенко посмотрел на Светлану, потом обратился к Ивану:

- Знаете, я уже, в принципе, закончил беседу с её коллегами. Здесь вы её не найдете, а нам, как я полагаю, нужно переговорить.

Светлана встала: