Бенериб – сладкая сердцем

– Мне передали, что ты срочно желаешь видеть меня, сын? – женщина с любовью погладила его по щеке.

– Он собирает поход в Нубию, – Хор-Аха посмотрел прямо в глаза матери. – Меня назначил кормчим.

– Понятно, – женщина слегка нахмурила брови. – Ты хотел большего?

– Разве я еще не готов? – в его голосе зазвучал вызов.

– Я не сомневаюсь в твоей доблести, мой лучезарный отпрыск! – воскликнула женщина. – Но эта должность почетная, ведь первым кормчим был сиятельный Ра! И сейчас, днем, по небесному Нилу проплывает его ладья, – женщина указала рукой на оконный проем, залитый солнечным светом. – К тому же, истинный твой отец Гор, владетель небес, воплощение света и победного сияния. Как можешь ты, его сын, быть неготовым к свершениям в пользу процветания священной земли Та-Кемет! Скоро придет час, и ты воссияешь на троне, подобно отцу своему Гору!

– Но фараон еще крепок, мама! – царевич отвел взгляд и обратил свой взор на умиротворенное лицо статуи Ра. – Он мог бы назначить меня наместником в одной из провинций.

– Зачем тебе это? – женщина вновь, с любовью, погладила его по щеке. – Поверь, твое время очень близко. Ты будешь фараоном, как предначертано, по рождению. Пойдем, – она взяла его за руку. – Тебе нужно отдохнуть.

Вскоре, они расположились в тени виноградной беседки.

– Выпей, – мать протянула сыну серебряный кубок. – Это гранатовое вино. Оно охладит твой пыл и успокоит мысли.

Минуту эти двое молчали, думая каждый о своем. Наконец, первая супруга фараона Нармера, а ныне урет-хенеретет, верховная жрица храма Амаунет-Ра, продолжила разговор с любимым сыном:

– Мне кажется, твои чресла напряжены. Быть может, кто-то из моих дуат-нечер поможет тебе. Например, Каника – она лукаво улыбнулась, внимательно следя за реакцией молодого мужчины. – Я помню, в прошлый раз ты остался доволен девушкой.

– Не сегодня, – он ответил слишком поспешно, и это не осталось незамеченным.

– Неужели фараон позволил тебе взять наложницу из гарема? – она приподняла идеальную бровь.

– Не в этом дело, мама, – Хор-Аха, опустил взгляд.

– Мой мальчик влюбился! – женщина ахнула. – Кто она?

– Никто, – царевич поспешно поднялся. – Спасибо за вино, но мне нужно идти, – он склонился и поцеловал женские руки.

– Все-таки, я надеюсь, что ты мне признаешься, кто она, – жрица не отпускала сына, глядя прямо в глаза, будто могла прочесть в них имя возлюбленной.

– Ты узнаешь первой, обещаю, – увернулся он от ответа. – И не провожай меня.

– Тети!

Царевич уже был далеко. Он спешил по ту сторону сада, что окружал храм с трех сторон, и где ждали его друзья. Этим вечером они вместе собирались выследить леопарда. Но сначала, ему пришла в голову мысль искупаться.

Пруд скрывался в густой манговой роще. В детстве, Хор-Аха любил прятаться здесь от слуг, когда бывал в этом храме. Даже в жару пруд не пересыхал, и вода в нем была прохладной. Подходя ближе, он услышал плеск и понял, что здесь не один. Кто-то еще, разомлев от жары, решил охладиться в священном пруду. Хор-Аха знал, что это строжайше запрещено.

Осторожно раздвинув ветви деревьев, царевич неслышно подкрался.

Нарушительницей порядка оказалась девушка. В этот самый момент, она выходила из воды, и прозрачные струи стекали по ее загорелой коже: стройным бедрам, ногам и грудям, аккуратным, словно недавно распустившиеся бутоны лотоса.

Наследник фараона обомлел. Застыл привороженный этой неземной красотой.

– Евдокия! – ему казалось, губы лишь прошептали, но девушка услышала и обернулась на голос.

Да, это была она. Синеглазая красотка, навсегда покорившая его сердце.

– Я знал, что найду тебя! – он бросился к ней, переполненный радостью встречи. – Ра услышал и указал мне путь! Ты не рада? – царевич остановился, в недоумении глядя, как девушка поспешно прикрывает свои прелести. На ее лице отразились страх и растерянность.

– Ты не помнишь меня? – Хор-Аха улыбнулся. – Я обещал что разыщу, и как видишь, сдержал свое слово!

– Я помню, – девушка стыдливо опустила взгляд. Несомненно, она не такая как все. Особенная! Эта иноземка, с необычным именем, ставшая его наваждением.

– Почему ты прячешь свою красоту, – он попытался отнять у нее одежду. – Я хочу тебя видеть.

– Нет! – она еще сильнее прижала к себе платье, а взгляд синих глаз метнул молнии.

Хор-Аха расхохотался.

– Почему ты смеешься? – девушка немного коверкала слова, но царевич понял ее.

– Ты недавно в Та-Кемет и плохо знаешь наши порядки, – ласково сказал он. – Я никогда не причиню тебе боль и не возьму силой. Ведь я люблю тебя! С первой минуты, как только увидел. А ты? Я нравлюсь тебе? Признайся, что да, иначе мое сердце не выдержит отказа!

Она молчала, и просто смотрела на него, и Хор-Аха понял, что тоже не равнодушен ей. Он осторожно подошел ближе, чтобы не спугнуть эту прекрасную лань, протянул руки и обнял девушку. Губы их встретились, но в поцелуе не было страсти, была лишь трепетная нежность.

– Мне нужно спешить, – царевич с сожалением разомкнул объятия. – Но сегодня ночью, я хочу уснуть в твоих объятиях. Скажи, где твоя комната? Ты в ней одна?