Бенериб – сладкая сердцем

Евнух тоже забрался в кабинку. Всю дорогу он вздыхал и неестественно корчил лицо, будто жевал кислый лимон, но так и не проронил больше не слова.

Девушка удивилась, что доставили ее не в царский дворец, как она думала. Хотя передвигались они недолго и то незнакомое здание, у крыльца которого, рабы несшие паланкин остановились, явно находилось в «чертогах Радости».

Сначала евнух вел ее комнатами и коридорами, казавшимися бесконечными, потом куда-то вниз, по узким лестницам, освещенным лишь факелами. Наконец, у низких створок дверей, с изображением бычьих голов путь их закончился. Слуга постучал, и двери тут же открылись.

В комнате царил полумрак, но Ия смогла разглядеть странное сооружение, стоящее в центре и походившее на жертвенный алтарь. Он состоял из двух высоких и двух низких вертикально стоящих на небольшом возвышении столбов, соединенных между собою горизонтальной плитой.

Она огляделась вокруг, не понимая, что это за место. Вдруг, от стены справа отделилась фигура и стала медленно приближаться.

– Мы вопрошали богов, моих братьев – услышала Ия знакомый голос Нармера. – И они открыли нам суть.

Фараон ступил в круг света, падающего от светильника, и девушка от неожиданности вскрикнула: голову и плечи царя скрывала маска, изображающая сокола. Остальное тело мужчины было обнажено.

– Нас всех очистит священный свет Ра, – продолжил царь свою странную речь. – Колдовство слишком сильно проникло в наши чресла, разрушая и принося нам болезни. О, Ра! Великий отец! – его руки вскинулись вверх. – Освети мир, ибо я принесу тебе в жертву мое семя!

Послышался тихий скрежет и в потолке образовался проем. На алтарь хлынул солнечный свет. Ия не двигалась, глядя на конструкцию, смутно напоминающую что-то знакомое. Но от мыслей о жертвеннике девушку отвлекли появившиеся из полумрака четыре обнаженные женские фигуры.

Их головы скрывались под масками змей, а тела, натертые жиром, блестели глянцем. Они закружились, под звук барабанов, идущий откуда-то сверху, из открывшегося в потолке проема.

У одной из танцующих, в руках, оказался небольшой глиняный сосуд. Незнакомка, скрывающаяся за маской, плавно и грациозно, будто боясь пролить содержимое сосуда, приблизилась.

– Выпей жертвенного напитка, сестра, – послышался тихий голос, имитирующий шипение змеи.

– Пей! – зашипели другие, увидев, что младшая жена фараона отказывается повиноваться.

– Пей! – прогремел голос Нармера, заглушая бой барабанов.

– Но, царь…., – Ия не понимала, что происходит. Почему фараон так груб и что за маскарад здесь происходит. Она не успела ничего сделать, как женщины-змеи окружили ее, сдернули с плеч плащ-накидку и крепко схватили за руки.

Фараон, скрывавшийся под маской сокола, медленно подошел. Ия видела, что мужчина сильно возбужден.

Пей! – вновь потребовал он, поднес сосуд к губам девушки и больно нажал на нижнюю челюсть. Ия вскрикнула. Напиток наполнил рот, и она инстинктивно сглотнула, и поняла, что это молоко, приправленное медом, чтобы скрыть горечь какого-то зелья.

Его действие Ия почувствовала сразу: сознание поплыло, а звуки, все разом исчезли, но тут же вернулись.

Неожиданно пропал страх, и ритм слышимых барабанов приобрел какой-то смысл.

– Свет Ра проник, – услышала она чей-то незнакомый голос. – Он внутри.

Кто-то подхватил ее на руки. Чужие прикосновения были приятны, они отдавались в теле сладкой истомой, рождали в голове чувственные фантазии.

Ия не помнила, как оказалась на жертвеннике, на шершавой каменной поверхности, нагретой солнечными лучами. Свет падал на живот и ноги, разведенные в стороны. Под колени упирались каменные столбы, имевшие выемки на вершинах. «Как на акушерском кресле» – пронеслось в ее голове, и эта мысль показалась почему-то очень смешной.

Окружающая тень соткала из частиц света золотую фигуру Бога с головой сокола. Он был так прекрасен, что тело само откликнулось поднявшимся изнутри жаром желания.

И вот она уже стонет под натиском его движений, изнывая и сгорая в этом огне, ненасытная и бесстыжая, опять забывшая о том, другом, которого так любила.

Наваждение, лишившее ее разума, казалось бесконечным, и она задыхалась, переполненная жгучим пламенем, превратившим кровь в бурлящий, кипящий поток. Она умирала и возрождалась несколько раз, пока золотой Бог не насытился ее телом и, наконец, издав громкий полу стон – полу крик излил свое семя в женское лоно, ставшее в эту минуту жертвенным алтарем.

А потом Бог исчез: ушел в тень и растворился. Барабаны замолкли. Наступила тьма.

Тогда она попыталась подняться, и покинуть это странное место, но оказалась прикованной к жертвеннику цепями.

Страх затопил сердце. Ия закричала и…. проснулась.

Глава 30

– Как Джер похож на своего брата! – болтая без умолку, Хенхап качала на руках маленького царевича. В отличие от Хор-Аха, его юная жена часто бывала во дворце младшей супруги Нармера. Сам царевич, избегал таких встреч. Они ни разу не появились здесь вместе, хотя никакого запрета на это не было.