Беочин-село и его обитатели.

Каждый вечер, около продавницы (внизу, в 20 метрах от дома) собирались местные забулдыги, довольно смирные, но иногда по-дурацки шумные. Горан там - солировал. Строгая местная мораль ставила примагазинных пьяниц на самое низкое место в деревенской иерархии. Потому что, если ты не можешь достойно, као човек, попивать с комшиjама (соседями) пивас или ракию в собственном саду, меланхолично покручивая вертел с жарящимся поросенком, то с тобой что-то не так. Ненормальный ты какой-то. Пропалица.

Летняя кухня постепенно обрастала плиткой.

В подручные себе Горан взял соседа помоложе, Радо, спокойного и улыбчивого, которого он все время шпынял, упрекая в бестолковости. Хотя, как мне показалось, основную часть работы делал именно он. Труды происходили балканским образом, то есть со всеми необходимыми перерывами на кафу, которую я готовил им несколько раз в день. Радо больше помалкивал, а Горан рассказывал о своих исключительных профессиональных качествах, иногда с гордостью вставляя русские слова, выскочившие из памяти со школьных времен (это - маленький!). Уверял, что новую сантехнику покупать не надо, потому что у него есть запас вполне рабочих предметов (жил Горан прямо напротив помойки). Разок у Горана зазвонил телефон. - Да... да... Работаю! Код мојих руских пријатеља! - торжественно объявил он. Кажется иметь «русских друзей» повышало его статус.

Из просто «пропалицы» в «пропалицу плюс», например.

Какой, все же, забавный хитрожоп, - подумал я.

Но он мне нравился, и с этим ничего нельзя было поделать. Потому что, когда на этом пройдошистом лице вспыхивала улыбка - оно становилось невероятно обаятельным.

Альхена из Ильфа-Петрова, вот кого напоминал мне Горан. Который тут вот, извините, немножко набедокурил - и ему ужасно стыдно, но вы же все понимаааааете?

Все эти бесхитростные хитрости Горана напоминали основанную на блефе карточную игру, когда оба игрока, в общем-то, неплохо друг к другу относятся, и каждый знает, что другой знает, что он знает - но почему бы и не попробовать? тем более, что интерес-то копеечный.

А, про печку сейчас расскажу!

Тяжеленная чугунная печка стояла у нас в подвале. Мы вытащили ее, пытаясь приспособить под обогрев (прошлая зима в неутепленном еще доме была адски, зубостучательно, чудовищно холодной! При средней дневной температуре +10), но в ней сбоку обнаружилась трещина и она была признана негодной.

Ну, ладно, цыганам отдам, - подумал я.

Несколько раз в неделю по улицам деревни ездил цыганский микрофургончик, из которого орал громкоговоритель:

«Покупаем! Старое железо, ванны, плиты, печи, аккумуляторы! Покупаем!»

Цыгане даже давали небольшую копеечку.

Но тут печка попалась на глаза Горану, и он принялся слезно умолять - не надо цыганам! Тут просто заварить надо, говно вопрос, отдайте мне, я все починю и буду греть свои старые косточки!

Ну, ладно.

Печка простояла (очень неудобно, под ногами) на лестнице два месяца, и каждый раз, встретив Горана, после приветственных восклицаний я спрашивал: А печка?

Горан клялся и божился.

Правильный день наступил, когда мы с Юлей пошли вниз на рынок, прикупить балканских радостей (сыр, каймак, ковбасице). Вернувшись через час-полтора, мы увидели стоящую у дома цыганскую кибитку (ой, микроавтобус), в которую цыгане запихивали нашу печку, заодно покоцав каменные ступени, перекатывая ее, неподъемную. Ряд стоял очень важный Горан и давал бестолковые указания.

Я остановился, наблюдая в восхищении, а Юля подошла к скромно потупившемуся Горану, протянула руку и сказала: Горане! Даj паре! (деньги давай).

На лице Горана отразился ужас: деньги (тысяча динар) как назло торчали из его сжатого кулака. Полуразвернувшись, чтобы спрятать от нас больную руку, он забормотал: «ну... ну.... я вас как-нибудь на пиво приглашу!» и, бочком-бочком, как доктор Зойдберг из Футурамы, поспешил вниз по улице...

Ну, в общем, мы очень смеялись!

При этом Горан всегда охотно делился инструментом, которого поначалу у меня не было совсем (первая покупка - молоток), зазывал к себе в гости, я пару раз заходил, у него было грустно, темная конура и двор, заваленный хламом (а вдруг пригодится) с помойки. Очень любил блеснуть этим своим этот маленький.

Один раз он с женой Наташей (даже приодевшись по случаю) заходил к нам, с балканским гостевым набором в руках (бутылка вина, пачка кофе, домашние колаче), даже думать не смейте прийти в гости в Сербии без этих предметов! Колаче (выпечку) можно заменить покупной.

плитку в летней кухне он положил, да. Кривенько, косенько, я так тоже умею, были б инструменты. Держится. Для себя сойдет. Но вот его «старый, но хороший» (и вечно текущий) бачок для унитаза я менял уже сам через полгода, бормоча себе под нос: Маjку те скроз jебем, Горане!

Денег он при этом брал немного, а я был сильно занят другими работами по восстановлению из полуруин юлиного дома, и мы рискнули еще раз, позвали Горана положить плитку в прихожей. Все же как-то он кладет.