Беовульф

— Неоткуда, конечно. Средиземное море с островом циклопов, на который высаживался Одиссей, далековато… Установим так: Грендель крупен телом, силён и явно превосходит человека всеми статями. Вот и первый знак, первое определение — Грендель есть великан. Разумно?

— А также людоед, — дополнил Северин.

— …Ещё он питает враждебность исключительно к семье Хродгара-конунга и не нападает на данов из иных семей. Кроме того, он отчасти похож на человека, но и обладает некоторыми чертами зверя — когтями и клыками, а равно и способностями необычайными, колдовскими. Понимаешь теперь, как много мы о нём знаем?

— И насколько мало!

— Предпочитаю знать мало, нежели гадать о большем. Ибо твёрдое знание и умозрительные догадки сравнимы с полновесным золотым солидом константинопольской чеканки и потёртой медяшкой, беззаконно пущенной в оборот одним из императоров-самозванцев…

Хеорот остался далеко позади, Олений зал превратился в коричневое пятнышко на фоне зеленеющих возвышенностей и серо-бурых нагромождений валунов. Перед Северином и епископом Ремигием расстилалось море — они стояли на краю скалистого откоса, далеко внизу на песчаную полосу накатывали серые пенные волны. В отдалении замечались несколько маленьких островков.

Фенрир остановился возле самого обрыва, повёл носом и радостно гавкнул.

— Кажется, я вижу Хенгеста, — сказал Ремигий. — Левее, почти под нами… Интересно, где можно спуститься и при этом не переломать ноги? Фенрир, веди!

Отыскалась тропа, несомненно вырубленная в камне людьми — гранит хранил следы железного инструмента, ступеньки были узкими и неровными. Дальше к северу, где занятое дюнами пространство становилось шире, Северин рассмотрел три тёмных деревянных строения, оказавшихся лодочными сараями, в которых даны хранили свои лодьи.

— …Видите острова? — Ют, обследовавший берег на пару с Хререком, дождался, когда Северин и епископ спустятся со скального карниза, и вытянул руку в сторону моря. — Почему бы троллю не прятаться на острове? До берега совсем недалеко, полтора десятка лучных перестрелов, можно пройти по отмелям.

— Когда-то Хродгар думал так же, — отозвался дан. — На островках осмотрели каждую щель, каждый валун. Пусто — только гнёзда чаек, лежбища тюленей и хилые сосенки. Никаких пещер.

— А почему вы решили, что Грендель прячется именно в пещере? — задумчиво сказал Ремигий. — Он вполне может обитать на дне моря.

— Море принадлежит богам Ванахейма, — напомнил Хререк. — Человеку не след шутить с глубинами, для смертного предназначена земля. Найти Гренделя в море не сможет никто. И никогда. Особенно если он… Если он посланец ванов.

— Боги, покровительствующие жизни, и Грендель? — вскинул голову ют. — Не верю.

— И я не верю, хорошо зная ваших богов, — сказал Ремигий. — Но где ещё искать? За целую дюжину зим логовища не обнаружили, пускай и обшарили всё побережье, ближние и дальние холмы, острова, озёра на востоке… Двенадцать зим — срок немалый. Хродгар, Унферт и другие чего-то не замечали. Не смогли сообразить. А так бывает только тогда, когда решение загадки очевидно.

— Как?

— Когда тайна вовсе не является тайной. Когда ответ под носом, рядом, только руку протяни. Почему все думают, что Грендель приходит именно со стороны моря?

— Остовы обычно находили на берегу, — ответил Хререк. — Ещё Грендель пахнет тиной. Словно тот великан, которого мы видели в первую ночёвку на берегу Даннмёрка. Так говорил Хродульф. Руку мне рубите, но тем вечером приходил Грендель, я уверен!

— Тогда почему он вас не тронул, хотя мог пройти через охранительный круг?

— Никто из нас не приходится родичем конунгу данов, — рассудительно сказал Хенгест. — А Грендель убивает только ближних Хродгара.

— Я родич, — неожиданно проговорил Хререк. — В шестом колене. Мой отец был сыном сына третьего брата старого Хальвдана, отца Хродгара. Одна кровь. Грендель учуял бы её!

— Но ты ушёл, отрёкся от рода!

— Кровь не изменишь никакими клятвами.

— Верно, — согласился Ремигий. — Я заплутал в мыслях, говоря откровенно, а смутить жреца нелегко… Как ты говорил, Хререк, останки похищенных чудовищем людей находили только на морском побережье?

— Если он не оставлял трупы в Хеороте.

— Сколько человек забрал Грендель в эти годы, конечно неизвестно. — Ремигий потёр лоб указательным пальцем. — Видимо, довольно много. Десять десятков? Двадцать?

— Эремод-годи должен знать, — ответил Хререк. — Или Гуннлаф. Жрецы помнят о всех родившихся или умерших, ни одна тризна не пройдёт без годи… Однако да, много.

— А сколько… гм… убитых нашли на берегу, кто-нибудь знает?

Хререк задумался. Поговорив вчера и нынешним утром с некоторыми старыми знакомцами, доверившимися бывшему родичу, — знал: из прежней дружины Хродгара уцелело всего одиннадцать воинов, не считая вальхов, оберегающих жену конунга…